На зависть всем, или Меркантильная сволочь ищет своего олигарха (Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь!)

— У меня масса врагов и завистников, — не раздумывая, ответил Олег. — Но ведь про эту квартиру никто, кроме меня и тебя, не знает.

— Трудно ли узнать! Вполне вероятно, что тебя выследили.

— Если меня выследили, то что же тогда убийцы просчитались и кинули гранату именно в тот момент, когда я уже уехал из квартиры?

— Олег, меня убивать незачем. Я не бегу из страны, и у меня нет ни денег, ни бизнеса. Как же я сразу не додумалась, что хотели убить тебя, а не меня.

— Какой-то глупый способ убийства, — озадаченно сказал Олег. — Проще человека где-нибудь пристрелить, чем кидать в окна гранаты. Самое главное — все обошлось. Оля, мне очень жаль, что так получилось. Не тяни, позвони сегодня же Георгию. Потом может быть поздно.

— Я очень ценю твою заботу. Иди под бок к жене, а то она проснется, поймет, что ты со мной говоришь по телефону, и закроет все твои счета. Будь хорошим мальчиком и слушайся свою властную женушку. Будь счастлив, — не без ехидства в голосе произнесла я и закончила разговор.

Неожиданно дверь в дом распахнулась, и на крыльцо вышла сонная мать.

— Ольга, здравствуй, — протерла она заспанные глаза. — А я проснулась и не пойму: слышу, кто-то разговаривает и голос на твой похож.

— А ты что, на ночь даже входную дверь не запираешь? — Я укоризненно посмотрела на мать.

— Забыла.

— С ума сойти! Это же как нужно напиться, чтобы забыть запереть входную дверь.

— Да ладно, все равно брать нечего.

— Двери запирают для того, чтобы чужие в дом не проникли. У тебя две дочери в доме спят. А если какой-нибудь маньяк или извращенец в дом зайдет и вас здесь всех перережет? Напилась вчера опять?!

— Дома только Тонька ночевала, — не ответила на мой вопрос мать. — Я ее уже в школу подняла.

— А Дашка где?

— Откуда я знаю? Твоя сестрица часто дома не ночует.

— Почему? — Я ощутила, как меня затрясло от злости.

— Понятия не имею. В тебя, наверное, пошла.

Пропустив едкую фразу матери мимо ушей, я встала и пристально посмотрела ей в глаза:

— Послушай, у тебя ребенок дома не ночует, а ты даже тревогу не бьешь. А вдруг с ней что-нибудь случилось?!

— Тоже мне, нашла ребенка. Она с тебя ростом! Что я ей сделаю, если она уже по рукам пошла?! Веревками связать я ее, что ли, должна или дома запереть?! Так она меня оттолкнет и все равно на улицу уйдет.

— Так она школу, что ли, бросила?

— Ходит иногда, но мне кажется, что аттестат ей вряд ли дадут. У нее одни прогулы. Кстати, Оля, а ты что здесь сидишь в такую рань? Случилось, что ли, чего? — опомнилась мать.

— Случилось, — сухо ответила я.

— Что?

— То, что ты теперь у меня пить не будешь.

— Я же тебя серьезно спрашиваю.

— А я тебе серьезно отвечаю. Я буду здесь жить, а сестры будут ходить в школу и меня слушаться.

— Ты у нас будешь жить?

— Да. Я тут прописана, а это значит, что имею право на площадь.

— Ты что, со своим старым козлом поругалась?

— Я с ним рассталась.

— Как рассталась?

— Что ты заладила, как да как. Что, не знаешь, как люди расстаются?!

— А на что мы будем жить? — непонимающе развела руками мать.

— Работать пойдем. Ты, когда работала, пила намного меньше.

— Куда мне работать? У меня уже здоровья нет.

— А пить есть здоровье?

— Ты как с матерью разговариваешь?! Легко осуждать. Побыла бы в моей шкуре, узнала бы, что значит одной троих детей поднимать, тогда бы говорила.

— Тебя никто не просил уходить с тремя детьми на улицу с высоко поднятой головой и обрекать их на нищету.

— Зато я сохранила гордость и чувство собственного достоинства!

— Да ты их уже давно пропила: и гордость, и чувство собственного достоинства, — процедила я сквозь зубы и, поднявшись со ступеньки, взяла дорожную сумку, собираясь пройти в дом.

— Не смей так с матерью разговаривать! Лучше иди, помирись со своим старым козлом. Зачем ты с ним поссорилась, у тебя же все равно никакой гордости никогда не было? Ты даже не знаешь, что это такое.

— Мать, ты что, не понимаешь, что я со своим старым козлом не поссорилась, а рассталась?!

— Как так?

— Вот так. Он в Штаты уехал. Насовсем.

— И что, квартиры тебя лишил?

— Представь себе, лишил. Содержанки по своей воле не уходят и с материальными благами по собственному желанию не расстаются, — устало произнесла я и зашла в дом.

Встретившись с собирающейся в школу Тоней, я сразу поймала на себе ее удивленный взгляд и села на первый попавшийся стул.

— Оля, ты за нами пришла? — обрадовалась Тонька и бросилась ко мне обниматься.

— За вами? — слегка отстранила я ее.

— Ты же говорила, что снимешь нам квартиру и переведешь нас с Дашкой в новую школу. Ты приехала нас забрать?

— Я приехала к вам жить.

— А как же новая квартира и школа?

— Не получилось.

— Ее козел старый бросил и рванул в Штаты, — злобно объяснила сестре мать. — Нет у нее больше денег.

— А как же мы теперь будем? — Сестра задала мне тот же вопрос, который перед этим задавала мать.

— Не обязательно вдаваться в подробности, — сделала я замечание матери и налила себе чаю.

— А где же твоя норковая шуба? — не унималась расстроенная сестра. — Где машина? Дорогие вещи?

— Ничего нет, — холодно ответила я.

— Все отобрал?