На зависть всем, или Меркантильная сволочь ищет своего олигарха (Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь!)

Неожиданно Дашка замерла, она обернулась, лицо ее исказилось от испуга. Громко закричав, Дашка резко бросилась на меня, и мы грохнулись на землю. Ничего не понимая, я приподнялась и увидела, как с места сорвалась машина, стоявшая неподалеку. Я беспомощно отстранила от себя навалившуюся Дашку и увидела, что на груди у нее расплывается кровавое пятно.

— Дашуля!.. Дашка…

Глава 16

Димка вытащил из машины аптечку, я разорвала упаковку бинта и попыталась хоть как-то остановить кровь.

— Не теряй время! — крикнул Димка. — Быстрее в больницу!

Мы положили Дашку на заднее сиденье, я устроилась рядом с ней и положила ее голову себе на колени.

— Дашуля, ты как? — гладила я ее по волосам, боясь, что сейчас она закроет глаза и больше никогда их не откроет.

— Больно, — задыхаясь, стонала Дашка.

— Где больно?

— Грудь…

— Потерпи. Сейчас приедем в больницу, и все будет хорошо. Вот увидишь! Я тебе обещаю.

— Оля, тебя хотят убить, — прохрипела Дашка.

— Меня?

— Стреляли в тебя… Я… случайно заметила… человек… в машине с тонированными стеклами… в маске… Оружие в окошке…

— В маске?

— Да. Все так быстро произошло… Я бросилась на тебя…

— Зачем, зачем, дуреха?! Господи, что ты наделала?! — Я плакала, и слезы капали прямо на Дашкино лицо.

— Я не подумала… Но он бы убил тебя… Ты прости меня, пожалуйста, за все… Прости…

— Дашулька, все будет хорошо. Я сниму квартиру, вы с Тонькой перейдете в другую школу. — Я и сама не знала, кого успокаиваю — себя или сестру. — Мать закодируется и бросит пить.

— Оля, у тебя есть враги… Будь осторожна… — снова прохрипела сестренка. — Ты в опасности…

— Да кому я нужна? — растерянно пожала я плечами и всхлипнула. — Может быть, меня с кем-то перепутали?

— Целились в тебя… — стояла на своем Дашка. — А помнишь, как мы всей семьей на озеро ходили купаться? Помнишь?

— Помню, милая. Помню!

— Мама тогда еще не пила. От нее всегда вкусно пахло. А ее руки были самыми родными и любящими. Она меня всегда по голове гладила. Жалела, прямо, как ты сейчас…

— Дашулька, тебе, наверное, сейчас тяжело говорить?

Но Дашка меня не слушала и говорила, говорила… Словно хотела выговориться или, скорее, наговориться, потому что чувствовала, что скоро не произнесет ни единого слова.

— Знаешь, как мне все эти годы не хватало мамы и ее ласковых рук? Мамочка, мамочка… Ой, больно мне… Олечка, мне плохо… Я ничего не вижу… Оля, а ты отца помнишь?

— Не очень хорошо.

— А я его вообще не помню…

— Как ты можешь его помнить? Когда мать от него ушла, вы с Тонькой еще мелкие были.

— А почему у нас даже его фотографий не было?

— Мать все сожгла.

— А как ты думаешь, он нас помнит?

— Думаю — нет, — честно ответила я.

— Почему?

— Если бы он нас помнил, то обязательно нашел бы и поинтересовался, как мы живем. А чего ты про него вспомнила?

— Сама не знаю… — Дашка попыталась улыбнуться, но улыбка у нее не получилась.

— Оля, ты никогда не пей.

— Дашуля, деточка, да что ты такое говоришь?

— Когда у тебя дети будут, никогда не пей.

— Даша, ты как могла такое подумать?

— Ты же сама знаешь… как страшно… когда мать пьет… — Сестренка облизала пересохшие губы и вновь попыталась улыбнуться.

— Дашуля, сильно больно?

— Грудь сдавило… Не могу дышать…

— Ты помолчи. Не говори ничего, береги силы. Димка, ну что так долго едем?!

— Немного уже осталось, — взволнованно сказал Димка и, оглянувшись, чуть не попал в аварию, в последний момент вывернув руль.

— Не отвлекайся, пожалуйста. Дашулька, ты слышала? Уже почти приехали. — Я гладила и гладила сестренку по волосам и говорила и говорила сквозь слезы: — Дашенька, я тебя очень сильно люблю. Это, наверное, я сама виновата. Так мало уделяла вам с сестрой внимания. Можно сказать, что бросила вас на произвол судьбы… Прости меня, моя любимая…

— Я тебя люблю, — прошептала сестренка. — Ты молодец… Ты вырвалась… Почему-то я опять вспоминаю нашу поездку на озеро… Так хорошо было… Помнишь, я чуть не утонула? Поплыла и ощутила, как ноги сводит, закричала от страха, а ты… меня спасла… Из воды вытащила.

— Молчи, молчи… Береги силы.

— И я тебя сегодня спасла. — Даша закрыла глаза и застонала. Нетрудно было понять, что ее терзает невыносимая боль.

— Дашенька, только дыши. Я тебя умоляю, дыши.

Даша молчала.

Я взяла руку сестры и попыталась нащупать пульс.

— Дашутка, не молчи! Я боюсь! Говори хоть что-нибудь, чтобы я знала, что ты жива. Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь?

— Усталость, — прошелестела Даша. — Я… очень… сильно устала… Оля, я тебя снова не вижу.

— Как не видишь?

— Темнота…

— Какая темнота? На улице светло. Дашулька, посмотри на меня!

Сестренка с трудом открыла невидящие глаза.

— Миленькая моя…. Не пугай. На улице еще светло. Время-то обеденное. Ты меня видишь?

— Темнота… — с трудом произнесла Даша. — Голоса… Я больше не могу… Ты будешь ко мне приходить?

— Куда? В больницу? Конечно буду. Спрашиваешь тоже! Да я из твоей больницы не вылезу.

— Приходи. Я буду скучать. Помнишь, какие мои любимые цветы?