На зависть всем, или Меркантильная сволочь ищет своего олигарха (Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь!)

Когда мать уходила от отца, она объяснила мне причину своего поступка довольно скупо. Сказала, что отец потерял к ней всякий интерес, что все ее достоинства он воспринимает как должное, мужики совсем с ума сошли, перестали ценить милых, любящих и верных, им нужны только стервы. Именно с такой стервой и связался отец.

Отец матерью просто манипулировал, однажды она уступила его требованиям, и ему это очень понравилось… Захотелось узнать, как низко еще она готова прогнуться, оправдывая свои действия любовью и сохранением семьи. Поняв, что мать полностью зависима, податлива, как пластилин, и находится в его власти, отец начал испытывать ее на прочность, и чем покладистее и покорнее она была, тем все выше и выше были его требования. Стремление угодить, выполнить любой каприз заставило отца не уважать мать, она потеряла в его глазах свою привлекательность.

К чему я сейчас об этом подумала? Наверное, к тому, чтобы примерить жизнь матери и отца на себя и Димку. Ну, сколько бы продлилась наша идиллия и страсть? Месяц, два, полгода, год? Димка быстро устал бы от моего общества, начал встречаться с друзьями, задерживаться на работе, приезжать среди ночи без каких-либо объяснений и оправданий и ложиться в постель, поворачиваясь ко мне задницей…

— Красавица, приехали.

Я вздрогнула.

— Спишь, что ли?

— Нет. Думаю.

— О чем ты, подруга, печалишься? Что за мысли посещают твою юную головку?

— Интересно, бывает ли рай в шалаше?

— Смотря с кем, — ответил мужчина, сидящий рядом с водителем. — Обычно рай в шалаше предлагают мужчины с ограниченными финансовыми возможностями, и как правило, такие отношения нежизнеспособны.

— Рай в шалаше бывает только в том случае, если этот шалашик находится где-нибудь на Майами, и рядом собственный охраняемый пляж с вертолетной площадкой, — сделал вывод водитель.

Машина остановилась. Мужики вышли, я следом за ними. Мы стояли около роскошного особняка, окруженного высоким глухим забором.

— Я Родион, — представился один и мрачно окинул меня взглядом с ног до головы.

— Я с вами по телефону разговаривала?

— Верно. Иди за мной.

Родион провел меня в огромную гостиную, убранную с излишней роскошью.

— Волнуешься?

— Очень.

— Если повезет, то будешь в этом дворце жить. Хочешь?

— Не хотела — сюда бы не приехала. А вы думаете, мне повезет?

— Сейчас тебя представим хозяину. — Родион так и не ответил на мой вопрос.

От страха и нервного напряжения меня стала бить дрожь, а спина взмокла. Я села в роскошное кресло и закинула ногу на ногу, стараясь выглядеть более импозантно.

— Встать! — Лицо Родиона исказилось от злости.

Я буквально окаменела, боясь пошевелиться.

— Что?

— Ты что, глухая? Встань, я сказал! Тебя что, сюда на чай пригласили?!

Я тут же встала с кресла и, стараясь побороть дрожь, неуверенно произнесла:

— Извините. Я не знала, что здесь нельзя сидеть.

— С минуты на минуту хозяин появится. Будешь демонстрировать ему себя, а ты тут расселась…

— В каком смысле демонстрировать?

— Ты — товар, он — купец, понятно?

— Я поняла.

В этот момент в открытые двери гостиной въехал человек на инвалидной коляске. Я вздрогнула. Лицо незнакомца было изуродовано, один глаз заменил стеклянный протез, а нос словно пришили, но ошиблись размерами. Он был слишком крошечный для такого лица. Если, обладая огромными деньгами, человек не смог привести свою внешность в надлежащий вид, значит, после автомобильной аварии от его лица практически ничего не осталось и его собирали по частям.

Возможно, впереди у несчастного еще не одна пластическая операция и он будет выглядеть лучше, но сейчас его лицо произвело на меня жуткое впечатление. Обратив внимание на руки мужчины, я вздрогнула. Олег не сообщил, что вместо одной руки у него протез.

— Здрасьте, — выдавила я из себя и глупо улыбнулась.

— Ольга?

— Да.

Костюм на Георгии был очень дорогой и очень известной марки.

— Олег мне звонил, передавал тебе привет.

— Он вам звонил? — Мое сердце забилось словно птичка.

— Да. У нас кое-какие общие дела. Он вновь замолвил за тебя словечко. Но ты же сама понимаешь — выбрать хозяйку, достойную этого дома, дело нешуточное. Я нахожусь в активном поиске. Конечно, ты не фотомодель, но вполне симпатичная… Я ничего Олегу не обещал. Покажи мне товар лицом.

— Это как?

На всякий случай я повернулась и игриво выставила ножку вперед. Затем прошлась по гостиной легкой походкой и, лукаво посмотрев на безногого Георгия, отвела глаза в сторону.

— Раздевайся, — сухо сказал Георгий и рукой поправил воротничок белоснежной рубашки.

— Что?

— Ты, случаем, не глухая? Не слышишь, что тебе говорят?

— Ах, да…

Я старалась раздеваться как можно более красиво и, оставшись в одном неглиже, подаренном Олегом, нерешительно спросила:

— А белье снимать?

— Естественно, — все так же сухо бросил Георгий.

Оставшись в чем мать родила, я почувствовала себя словно на медосмотре.

— Родион, посмотри, пожалуйста. Нет ли шрамов, родинок, или, может быть, уже целлюлит появился, — властно распорядился Георгий. — Сейчас бабы какие-то пошли неприятные. Молодые, а тело, как у старух, смотреть противно.