Наблюдая за русскими. Скрытые правила поведения

Здесь уместно небольшое отступление. Зададимся вопросом: что такое художественная литература? Это проигрывание возможных неосуществлённых вариантов, по которым могла бы пойти, но не пошла жизнь. Что было бы, если бы, условно говоря, Аннушка из «Мастера и Маргариты» не пролила на тротуар масло? Вся история, о которой рассказал Булгаков, пошла бы по другому пути. А если бы гитлеровским генералам удалось покушение на фюрера? Каждая придуманная писателем история — это его представление о том, как должна или как не должна виться нить жизни. А такие мысли могут завести автора ох как далеко. И не всякому правителю может понравиться то, что написано и тем более напечатано. И наоборот, массовому читателю возьмёт да и понравится что-то, противоположное «генеральной линии» государства.

Так что литература — могучее оружие. Не случайно сплошь и рядом тиран, захвативший власть, первым делом разделывался не с политическими противниками, а с писателями и поэтами.

Но вот наступило время, когда нам сказали: да пишите вы и читайте всё что душеньке угодно, не жалко!

И вот тут случилось то, чего никто не ожидал. Русские перестали читать книги. Кажется, ещё совсем недавно за хорошую книжку можно было душу отдать, а сейчас тысячи таких томов пылятся на магазинных полках, а бывшие читатели равнодушно проходят мимо. Читают техническую литературу, ещё пользуются спросом дамские романы, детективы, гламурные журналы, но серьёзную литературу, бывших учителей жизни, рядовой читатель уже брать не хочет.

Тут важно понять, что русские сменили ориентиры. Ответы на вопросы жизни стали искать в других местах. Появилась надежда на то, что наш быт можно серьёзно улучшить, и немудрено, что все бросились искать пути к материальному благополучию.. А у толстых с Достоевскими про это не написано!

Кроме того, хороший писатель всю историю России находился в оппозиции к власти. Он терпеть не мог власть, власть не любила его. Так они и жили, в вечном противоборстве. Если хотите, это напоминало парламентскую борьбу правящей партии с оппозицией. Умная правящая партия понимала необходимость оппозиции: «На то и щука в море, чтобы карась не дремал». Имея оппозицию, можно делить ответственность за промахи и ошибки: всегда есть возможность сказать, что мы бы сделали всё как надо, если бы не эти зловредные оппоненты. Писатели писали бы лучше, если бы не заскорузлая цензура, власть мудро правила бы народом, если бы его не смущали борзописцы из противоположного лагеря.

Коммунистическая партия Советского Союза называла себя умом, честью и совестью нашей эпохи. Это было, конечно, бессовестное враньё. Умом, честью и совестью эпохи были писатели и поэты. Конечно, те, которые имели право так называться, не литературные подхалимы и графоманы.

И вот «распалась цепь великая». У литературы исчез могущественный оппонент. И она, литература, остановилась в растерянности: с кем бороться, кого обличать?

И высокому статусу писателя мгновенно пришёл конец, из учителей жизни они превратились в развлекателей. Конечно, остались и настоящие писатели и читатели, но число их многократно сократилось.

А заметили ли вы, что сталось с нашими анекдотами? В подцензурные времена они служили настоящей отдушиной, о том, чтобы увидеть их напечатанными, не могло быть и речи. Это было чисто устное народное творчество, да ещё и опасное. Анекдоты про тёщу — это пожалуйста, но политический анекдот мог привести вас в лагерь на очень-очень много лет.

А теперь, когда сборники анекдотов можно встретить в любом газетном киоске, они потеряли всякую ценность. Оказывается, именно запретность делала их такими значительными событиями в жизни народа. Анекдоты про мужа, неожиданно вернувшегося из командировки, мирно сосуществуют с анекдотами про Сталина или Брежнева, да и про современных властителей можно рассказывать любые вещи.

Больше того, до властей наконец-то дошло, что даже злой анекдот про начальство может стать для этого начальства пиаром — ведь та же самая смешная история звучит совершенно по-разному, рассказывается она про премьер-министра или вашего соседа Иван Иваныча: анекдот добавляет значительности своему персонажу.

РОСПЕЧАТЬ

Окно в мир можно закрыть газетой.

Станислав Ежи Лец

Как и всюду, до появления компьютера и Интернета газеты и радио в России играли ведущую информационную и пропагандистскую роль. С той разве что разницей, что в советской России на первый план всегда выходила именно пропаганда. Мы узнавали последние известия с непременным опозданием в несколько дней, за которые цензура тщательно проверяла и отмеряла количество и качество материала, которое дозволялось довести до сведения граждан. Контроль был тотальным и всесторонним, после которого опытным людям приходилось читать между строк, чтобы хоть что-нибудь из газетных строк выудить.