Наблюдатель

– Папа ушел, потому что у него был ужин с клиентом. Мой папа адвокат.

– Я знаю.

– Мы с мамой не ужинали, потому что и без того наелись печенья. Я немного поиграл на компьютере и в девять должен был идти спать. – Тут Финли подозрительно посмотрел на Джона. – Зачем вам все это знать?

– Я хороший друг твоей мамы. Мне нужно срочно ее увидеть, поэтому я и хочу выяснить, что произошло.

– Я правда не знаю, где мама, – грустно повторил Финли. – На следующее утро папа разбудил меня и сказал, что мама ушла, но обязательно вернется. А потом я пошел в школу как обычно. Я так надеялся, что она будет дома, когда я вернусь, но…

Финли пожал плечами. Джон внимательно посмотрел на него. Мальчик выглядел бледным и хрупким, но вполне здоровым. Он явно беспокоился за мать, но при этом вполне владел собой. В качестве тренера по гандболу Джон много работал с детьми из проблемных семей и замечал, что они далеко не всегда нервозны и гиперактивны. Дети, проживавшие в самых неблагополучных условиях, нередко излучали спокойствие, но особого рода. Стоило повнимательнее приглядеться, и становилось ясно, что за этим стоит крайняя степень замкнутости, полный уход человека в себя. У детей из вполне нормальных, в понимании большинства людей, семей поведенческие проблемы бывали куда заметнее.

Джон задумался, как мог бы охарактеризовать Финли, при условии абсолютной беспристрастности – «на редкость неприметный».

– В какой школе ты учишься? – спросил он мальчика.

– Школа Уильяма Эллиса в Хайгейте.

– И тебе нравится там? У тебя много друзей?

Мальчик задумался.

– Со школой всё в порядке. Друзей у меня немного. Мне нравится быть одному.

– Понятно, – кивнул Джон и вернулся к тому, с чего начал: – Скажи, а раньше такое бывало? Ну, чтобы твоя мама исчезала, и никто не знал, где она?

– Один раз, года два назад. Тогда она тоже ушла, но вернулась через десять дней.

Выходит, исчезновение миссис Стэнфорд – не такое уж обычное дело. До последнего случая такое бывало всего один раз, и тогда она объявилась, можно сказать, в скором времени. Теперь же он нее ни слуху ни духу с пятнадцатого ноября. Сейчас одиннадцатое января – почти два месяца!

– Полиция уже спрашивала о ней, – продолжал Финли. – В пятницу у нас был инспектор из Скотланд-Ярда. Вы тоже из полиции?

– Нет, Финли, я не из полиции.

– Тогда что это за допрос?

Джон резко вскинул голову. Из дома вышел мужчина. Джинсы, свитер, тщательно зачесанные седые волосы – доктор Логан Стэнфорд.

– Доктор Стэнфорд? – удивился Джон.

– Что вы здесь делаете? – в свою очередь, спросил хозяин дома. – И о чем говорили с моим сыном?

– Он мамин друг, – объяснил Финли. – Хотел ее видеть.

– Вот как? И зачем?

– Это личное, – ответил Джон.

– Кто вы? – спокойно повторил Стэнфорд.

– Джон Бёртон.

Стэнфорд внимательно посмотрел на него. Этого мужчину легко было представить в зале суда. Взгляд не враждебный, но и не доброжелательный. Полный контроль над эмоциями. Было совершенно непонятно, что происходит внутри этого человека.

Джон решил, что вилять хвостом не имеет смысла.

– Ваша жена, мистер Стэнфорд. В пятницу у вас была полиция. Вы знаете, о чем речь.

– Кто вы? – повторил Стэнфорд.

– Две женщины убиты. И мужчина. Он, скорее всего, случайная жертва. Убийца метил в его жену, которая теперь в большой опасности. Вы хотите знать, кто я? Я – близкий друг этой женщины. Я беспокоюсь за нее.

– Понятно. Но здесь я ничем не могу вам помочь.

– Полагаю, детектив-инспектор уже объяснил вам, какая здесь связь. Вы знаете, почему полиция интересуется вашей женой. Она – единственное связующее звено между убитыми женщинами. На данный момент, во всяком случае. Мне нужно срочно с ней переговорить.

– Я не знаю, где она.

– Полагаете, это нормально? Не знать о местонахождении жены на протяжении почти двух месяцев?

Стэнфорд пожал плечами.

– Предоставьте мне решать, что для меня нормально, а что нет, мистер Бёртон.

– Ваша жена страдает тяжелой депрессией.

– Мистер Бёртон…

– Так, во всяком случае, вы сказали полиции.

– Полиции – да. Но не первому встречному, который перехватывает моего сына у садовых ворот и ведет форменный допрос, мотивируя свое поведение только личным знакомством с семьей убитого. На этом я считаю наш разговор оконченным, мистер Бёртон.

Некоторое время мужчины смотрели друг на друга. Джон понял, что большего он сегодня не добьется. Стэнфорд неуязвим. Его невозможно ни разговорить, ни спровоцировать, ни – тем более – вытянуть из него неосторожное замечание. Из него вообще ничего невозможно вытянуть.

– До свидания, доктор Стэнфорд, – сказал он.

– До свидания, – все так же невозмутимо попрощался Логан Стэнфорд и обнял сына за плечи.

Джон развернулся и направился к своей машине, припаркованной на противоположной стороне улицы. Он почти не сомневался, что Стэнфорд запишет номер его машины, сверит имя владельца и наведет о нем дополнительные справки. Даже если так, сдаваться он не собирался. Единственной возможностью Джона оставался мальчик. Стэнфорд не мог держать сына под круглосуточным наблюдением.