Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского

Сахаровскому неоднократно приходилось поддерживать отчеты своих коллег в вышестоящих органах, так как он понимал, какие опасности и преграды приходилось преодолевать сотрудникам при получении этой информации. Причем, если представители КГБ, послы и дипломатические сотрудники получают чаще всего информацию, подготовленную в эшелонах власти, то Александр Михайлович нацеливал своих сотрудников на то, чтобы они регулярно под держивали живую связь с соответствующими лицами, имеющими доступ к интересующей нас информации на местах и обменивались с ними мнениями и соображениями по существующим проблемам. Лишь тогда, подчеркивал он в своих выступлениях, когда получающие информацию сотрудники не станут подгонять реальные данные под мнение высоких руководителей, обработчики информации смогут получить объективную картину при анализе полученных материалов.

Сахаровский считал, что к неписаным законам работы сотрудника внешней разведки в составе представительства КГБ в соцстранах относится требование, в соответствии с которым ни один ее сотрудник не имеет права навязывать свое видение проблемы представителям власти страны своего пребывания. Вместе с тем они должны с достаточной степенью настойчивости отстаивать достоверность получаемой информации, несмотря на то, что она может не совпадать с официальной точкой зрения партийного и государственного руководства.

Этим руководствовался и сам Александр Михайлович во время работы в Румынии, отношения с руководством которой проходили не всегда гладко, имели свои подъемы и спады, обусловленные, как правило, особой позицией румынского руководства по ряду внутренних и международных проблем, по вопросу о роли и месте Румынии в социалистическом содружестве.

Сахаровский понимал, что под влиянием своего исторического опыта румыны крайне болезненно воспринимают высокомерное, а тем более пренебрежительное отношение к своей нации, своему государству и к себе лично. Они не терпят давления, с какой бы стороны оно ни исходило — от врагов или друзей.

К сожалению, это не всегда совпадало с волюнтаристским внешнеполитическим курсом Н.С. Хрущева. Автор книги «Румыния. Инакомыслящий союзник России» Д. Флойд считал, что «одной из причин ухода Хрущева от власти в октябре 1964 года была его неспособность навязать Румынии свой диктат». Д. Флойд, в частности, писал: «Борьба между Хрущевым и Георгиу-Дежем оставалась незамеченной большинством западных обозревателей вплоть до 1964 года. Дебаты, происходившие за закрытыми дверьми во время совещаний СЭВ в 1962—1963 годах, достигли своего апогея в 1964 году, когда румыны открыто отошли от советской позиции».

Это, конечно же, только версия автора книги, но то, что Румыния всегда отличалась от других стран социалистического содружества степенью и длительностью своего «сопротивления советской экспансии», подтверждается относительной независимостью румынской экономики от советской, которая была достигнута путем «тихой революции» и, в отличие от выступлений оппозиции Югославии и Албании, была гораздо лучше подготовлена.

Формы и методы проведения Румынией «особого» курса оставались такими же, какими пользовалась эта страна на протяжении всей своей истории: дипломатическая «акробатика» и удачное использование момента. Менялись только правительства. Даже проигрывая в политических дебатах, румыны всегда оставались верны своей позиции в экономической жизни страны.

Взаимодействие с разведывательным органом Румынии осуществлялось в достаточно большом объеме с 1950 года. В соответствии с межведомственным соглашением советская сторона оказывала румынским спецслужбам всестороннюю помощь в подготовке кадров и организации разведывательной деятельности. В августе 1965 года окружение Чаушеску пожелало прекратить сотрудничество между органами безопасности обеих стран, в том числе и между внешними разведками. С тех пор вплоть до падения режима Чаушеску ни одна из сторон не поднимала вопроса о возобновлении контактов.

Непросто складывались и развивались отношения между разведками Советского Союза и Венгрии.