Начальники советской внешней разведки

Артузова допрашивал с применением мер физического воздействия не только рядовые следователи, а и начальник секретариата НКВД. Они хотели не только выбить из Артузова признание в его шпионской деятельности, но и получить развернутые показания со ссылкой на представителей зарубежных разведок, агентов, террористов и заговорщиков. В итоге Артузова обвинили в работе на четыре иностранные разведки – французскую, немецкую, английскую и польскую. Вменялось Артузову в вину и «сокрытие сведений о заговорщической деятельности маршала Тухачевского». При этом следователей совсем не заботила правдоподобность обвинений.

Приведем свидетельство из книги А. Панчинского и М. Тумшиса «Щит, расколотый мечом. НКВД против ВЧК», основанное на протоколах допросов чекиста:

«Певоначально Артузов “упорно скрывал свою вину и отказывался давать следствию показания о своей антисоветской и шпионской деятельности”. Первый протокол был составлен 27 мая 1937 года. Именно тогда Артузов, “видя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, решил встать на путь полного признания преступлений”, совершенных им, и начал “давать следствию искренние показания о своей преступной деятельности”.

Как свидетельствуют материалы сфабрикованного дела, Артузов “сознался” в предъявленных ему обвинениях относительно активного участия в заговоре внутри НКВД, который возглавлял Ягода. В ходе допросов он “поделился” со следователями своими планами в области экономики, почерпнутыми им из периода нэпа. В политической области “заговорщики” якобы хотели реализовать политическую программу, изложенную… в проекте Сталинской конституции 1936 года.

Этот ход Артузов предпринял не случайно. Он надеялся опровергнуть предъявленные ему обвинения в ходе судебного процесса. Однако его дело в Военную коллегию Верховного суда так и не поступило. Приговор ему вынесла так называемая “тройка”».

20 августа 1937 года «тройка» в составе председателя Военной коллегии Верховного суда СССР Ульриха, заместителя прокурора СССР Рогинского и заместителя наркома НКВД Бельского заочно приговорили к высшей мере наказания Артура Христиановича Артузова и еще шестерых бывших чекистов, среди которых были видные разведчики-профессионалы Борис Моисеевич Гордон, Федор Яковлевич Карин и Отто Оттович Штейнбрюк. На следующий день все они были расстреляны.

Артузов был расстрелян как изменник и заговорщик, обвиненный в сотрудничестве с четырьмя разведками мира. Но и после казни чекиста задуманные и блестяще проведенные им операции «Трест» и «Синдикат‑2» изучали и изучают в настоящее время как классические в закрытых учебных заведениях не только НКВД – КГБ, но и иностранных спецслужб, ибо по своему оперативному мастерству Артур Артузов не имел себе равных среди разведчиков всего мира.

Позднее родственникам Артура Христиановича была выдана фальшивая справка, что он умер в заключении 12 июля 1943 года.

Репрессии не обошли стороной многих соратников Артузова, а также других сотрудников и руководителей органов госбезопасности. Вслед за Генрихом Ягодой, смещенным с поста начальника ОГПУ, сменивший его Николай Ежов физически уничтожил десятки разведчиков, пришедших в ИНО ОГПУ при Ягоде. В 1938 году наркомом внутренних дел становится Лаврентий Берия. И снова на органы госбезопасности обрушивается жестокий ураган массовых «чисток». На сей раз убирают всех, кто получил назначение при бывшем наркоме внутренних дел Ежове. В результате в 1938 году внешняя разведка органов госбезопасности практически бездействовала.

В декабре 1937 года по обвинению в контрреволюционной деятельности был арестован отставной генерал-лейтенант царской армии Владимир Федорович Джунковский, стоявший у истоков чекистских операций «Трест» и «Синдикат».

21 февраля 1938 года он был расстрелян по приговору «тройки» и похоронен в безымянной могиле. Такая же участь позже постигла Александра Доброва и десятки других честных людей, добросовестно сотрудничавших с советской разведкой.

В апреле 1937 года Борис Лаго («Марсель», операция «Тарантелла»), возвратившийся в СССР из Китая, был арестован с санкции руководства НКВД. В постановлении об аресте утверждалось, что Лаго, будучи командирован со специальным заданием за границу, расшифровал себя, игнорировал указания Центра и тем самым поставил под удар «один из боевых участков работы». Следователей не интересовала обоснованность обвинений «Марселя», честно и добросовестно выполнявшего задания Центра. Постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 сентября 1938 года Борис Федорович был расстрелян. Через двадцать лет, в 1958 году, он был посмертно реабилитирован.

Репрессии обрушились и на ближайших родственников Артузова. Уже во времена Берии почти все они были расстреляны или брошены в тюрьмы. Уцелеть удалось только сыну Артура Христиановича Камиллу. Он был отправлен в лагерь на Колыме и, пройдя все круги ада, чудом выжил.