Начало

Гаор отодвинулся, насколько позволяла теснота на нарах, снова лёг на живот. И не удержался. Не так проверяя догадку, как из чистого озорства шепнул:

– Гратис.

И получил неожиданно сильный удар по затылку, от которого больно ударился о нары лицом.

– Ещё раз услышу, что у тебя язык болтается, убью, – жёстко сказал Седой. – А не я, так другие.

Гаор улыбнулся, чувствуя, как опухают от удара губы.

Надо же, крепкая рука у Седого. И значит, правда, что тогда удалось случайно услышать, есть оно, с непонятным названием, за чем Политуправление охотится. Ну… ну, Тихая Контора – противник, нет, уже враг, очень серьёзный, с таким драться с умом надо. Что ж, подерёмся. А насчёт памяти… интересно. Стоит попробовать. Белый лист. Заголовок вверху и по центру. На чём растут сады? Нет, зачеркнём «растут», лучше «цветут». Получилось: «На чём цветут сады?» Заголовок подчеркнём. Первое. Что за фирма продаёт пакеты? Второе. Как она связана с Рабским Ведомством? Третье… дописать и мысленно уложить листок в папку он не успел, заснув на полуслове.

10 день

И разоспался так, что не услышал сигнала побудки, и проснулся оттого, что Чеграш вытряхнул его из одеяла прямо на пол.

– Ну и здоров ты спать, Рыжий!

– Ага-а, – согласился он, зевая.

– Давай, глаза промой, поверка уже.

Гаор еле успел плеснуть себе в лицо пригоршню воды и встать в строй. Поверка прошла благополучно. Интересно, а на хрена дважды в день обыскивают камеру и их, кто и чего может пронести и где это спрятать на голых нарах? На гауптвахте таких строгостей не было. Но тут же вспомнил про проволоку, которой Слон делил заработок Седого. Где-то же Слон её прячет. Так что… и с Седым надо бы всё-таки выяснить.

Седой держал себя так, будто ничего не было, и остальные никак не показали, что слышали или заметили что-то ночью. И Гаору ничего не оставалось, как принять эти правила.

Как всегда, между поверкой и утренним пайком вывезли умерших за ночь.

– Чегой-то много седни.

– А тебе не по хрену?

– Блатяги шебаршатся, а нам паёк задерживают!

– Ага, то-то ты с голодухи падаешь.

На отжимания Гаора у стены никто уже внимания не обращал. Ну, причуды у парня, другим же не во вред, так и пускай.

Раздали паёк.

По коридору мимо их камеры провели туда и обратно нескольких из соседних камер. Кого-то к врачу, а может, и на торги, кого-то только привезли…

– Здесь цены выше, – объяснил Гаору Седой. – Вот и стараются продавать через Центральный.

– А покупать?

Седой усмехнулся.

– Это, смотря, кто нужен.

– Полевых по местным покупают, – пояснил Зима, – далеко редко увозят.

– Понятно, – кивнул Гаор.

Он сидел на нарах, как привык за эти дни, скрестив ноги, чтобы ступни грелись о тело, а Седой, тоже в своей обычной позе, полулёжа, смотрел на него смеющимися, но не насмешливыми глазами.

– Что ещё хочешь узнать?

– Многое, – честно ответил Гаор.

– Принял, значит, к сведению?

– Хорошему совету грех не последовать, да и, – Гаор озорно улыбнулся, – привык я приказы выполнять.

– Любые? – голос Седого стал насмешливым.

– Разумные.

– А если командир глупость скомандует?

– В бою за шумом не услышу.

– А смирно поставят и прикажут.

Улыбка Гаора из озорной стала злой.

– Повторю по-уставному, а там как получится.

– Потому и старшим сержантом остался?

– А бастарду выше и не положено. Я на Валсской переправе майору морду бил, когда он затор устроил. Бомбардировщики на подходе, и три грузовика с ранеными без укрытия, а он суетится, как скажи ему…

Гаор выругался так, что Лысок чуть ли не обиженно воскликнул.

– Чего-чего, паря? Я ж такого и не слышал.

– Значит, на фронте не был, – отмахнулся Гаор, – там и круче загибают.

– И как? – спросил Седой, – укрыл ты раненых?

Гаор помрачнел.

– Укрыл. Первыми пропустил и в тыл погнал.

– И что там?

Гаор озадаченно посмотрел на Седого.

– Ты… ты откуда про то знаешь? Приказ был без зачтения. Все ж знали и молчали вмёртвую.

– Догадываюсь. Так что там с ранеными?

– Шофёр, я сказал ему, как ехать, а он… сдуру прямо на заслон вывернул. Спецвойска. Ну и… – Гаор не договорил.

– Ну и, – повторил Седой, требуя продолжения.

– Приказ был. Командующего фронтом без зачтения. Чтоб безнадёжных не вывозить, не загромождать дорогу и экономить бензин. Поставили на это спецвойска. Другие бы не стали, а эти… вывернули они раненых на дорогу, под откос сбросили, а машины под свои нужды. А раненых добили, и сфотографировали. Как вражеское зверство. Я просто на фотографии откос узнал, там дерево приметное было. Мы там за два дня до того стояли, ждали своей очереди на переправу.

– И молчал? – спросил Чалый.

Гаор открыто посмотрел ему в глаза.

– Жить чего-то хотелось.

– А шофёры?

Гаор покачал головой.

– Их никто не видел после того. А машины… номер сменили и ищи-свищи. Спецвойска, чего хотели, творили. Им свои-чужие… всё и все по хрену.

– Понятно, – кивнул Седой. – А майор тот, которому ты морду набил, он что?

– А ни хрена, – улыбнулся Гаор. – Я пробку растолкал, взвод наш переправился и дальше потопал. А на передовую он за мной не попрётся.

– А твоё начальство как на это смотрело?