Начать всё заново

— Соскучилась? — спросил Варлас и в его голове ревности я не заметила. Он считал меня своей и в равной степени принадлежащей брату. Он пытался объяснить мне, что между родными братьями нет ссор, они одно целое, потому и женщины у них одни, но мне это было не понятно, и думать об этом я отказывалась.

Провела пальцем от основания рога до его кончика и погладила твёрдую линию подбородка.

— Соскучилась, — ответила я тихо. — Переживаю, что не вижу его.

— Астрид, Кахнас постоянно спрашивает в своих письмах, хорошо ли я тебя удовлетворяю…

— Ой, не начинай, — взмолилась я.

— Нет, — он встал и посмотрел на меня своими зелёными глазами. — Ты сама слышала слова Радидлы, она опытная лекарь, служит нашей династии больше двухсот лет.

— Да уж, и выглядит так же, — фыркнула я, вспоминая страшную седую бабку с белыми маленькими рожками. — То, что она сказала — бред, все знают, что секс во время беременности вреден. А если что случится с сыном Властелина? Да он с нас шкуру спустит! — повторила я слова, которые говорю уже на протяжении трёх месяцев.

— Малышка, откуда в твоей голове подобный бред? — скривился Варлас. — И Радидла последний раз сказал, что твоё состояние ухудшается. Я ей не говорил, иначе донесёт Кахнасу сразу, но маленькому демону нужно…

— Ага! Нужно чтобы ему твоим немалым органом по голове дали! — перебила я его.

— Ты невыносима, — снова лёг он мне на колени и положил мои руки себе на голову. — Не зря тебя Властелин называет колючкой.

— Когда эта карга опять придёт? — спросила я.

— Не карга, а демонесса, Астрид. Завтра.

— Я хочу выйти в город.

— Не начинай, — в тон мне ответил Варлас. — Ты знаешь, что это невозможно. И малышка, ты обещала писать Властелину, он уже дважды спрашивал об этом.

— О чём писать-то? Рассказывать о том, что тухну в заточении гарема? Скажи лучше, почему Властелин объят чёрным дымом?

— Туман демона отражение настроения, — неопределённо ответил Варлас.

— Это и так понятно, ты тоже когда злишься, за твой спиной словно гроза разверзается, кто-то в гареме говорил, что вы и силу черпаете оттуда. А Властелин? Он всегда был скрыт от глаз?

— Конечно, нет. Я помню его лицо, надменный взгляд даже тогда, когда он не был Властелином мира.

— Так что случилось?

— Точно не знаю. Никто не знает, а брат говорить отказывается. Но появился он после войны в Жерле ведьм. Кахнас отбыл разрешить какой-то конфликт, а ведьмы постоянно ругаются между собой, а вернулся уже объятый тьмой. Я спросил, это проклятье ведьмы? Но он, разумеется, не ответил.

— Почему? Разве братья не должны делиться друг с другом?

— Не нужно всё лить в одну бочку, — скривился Варлас. — Говорят, враги, кого он пытает, видят перед смертью его глаза, но ты единственная, кто видит его лицо всегда, — сказал он и, поцеловав мою руку, которой я его гладила, встал. — Идём, тебе нужно поесть.

— Только не в гареме! — тут же сказала я.

— Поешь у меня, — протянул мне руку. — Тошнит уже меньше?

— Кажется, что даже больше, — пожаловалась я. — Только мясо могу есть нормально, от остального воротит.

— Скажи об этом Радидле завтра, — Варлас обнял меня и повёл в конец комнаты.

— Чтобы она мне порекомендовала секс на завтрак? Да вы больные, честное слово, в голове только одно! — возмутилась я. — Вон у тебя целый гарем, выбирай любую. Девушки истосковались по твоему вниманию.

— Ты не понимаешь, что говоришь. Под твоим сердце мой ребёнок, как я могу просто касаться другой?

— Не твой, а Кахнаса.

— Это не имеет значения, — отмахнулся демон. Он довёл меня до своих покоев, посадил на подушки, и нам подали обед.

— А у тебя детей нет? — спросила я, налетая на жареные на углях кусочки мяса — моя гордость, потому что это я показала поварам, что такое шашлык.

— Нет, — ответил Варлас, смотря на меня и умиляясь. И мнение, что людям нельзя есть мясо, улетучилось без следа, даже больше — меня откармливали все, кто мог хоть как-то повлиять на моё питание.

— А я думала назовёшь Мираза и Дарашира своими, — хохотнула я, а демон скривился.

— Подлый гадёныш, — прошипел Варлас, но продолжения не последовало. Он вообще отказывался говорить о том походе, где едва не умер. Хуже того — отказывался объяснить, почему Мираз по-прежнему ходит по дворцу с надменной улыбкой, а Хазирна живёт в гареме.

— Чай? — предложила я демону напиток и, увидев отказ, налила только в свой бокал.

— А Хазирну и… забыла, как звали мать Дарашира вы тоже делили с Властелином?

— Рали была прекрасной женщиной, первой рабыней, что увлекла Властелина и меня, — ответил Варлас. — Послушной в досуге, огонь в постели. Кахнас любил её… а Хазирна… она появилась когда Рали носила Жанарира. В гареме ходили слухи, что это она подсыпала яд в еду Рали, вызвав преждевременные роды и смерть сына и рабыни. Кахнас в пылу едва не убил её, но оказалось, что она не причём. А он только кажется бессердечным, но невинность ценит.

— Так она с ним и сблизилась, — проворчала я.

— Да. Но я ей не верю.