Над бездной. ФСБ против МИ-6

Закалывали, как баранов, целые семьи, вместе с детьми и младенцами, насиловали девочек. Убивали открыто, демонстративно, словно проверяли: как отреагируют местные власти и в Москве? А те практически никак не реагировали. Косметически. Власть направила против вооруженных автоматами бандитов безоружных курсантов. Дескать, нельзя стрелять в граждан, у которых проснулось «демократическое национальное сознание».

Горбачев своим бездействием «разрешил кровь». Снял запрет на организованные массовые убийства по национальному признаку и на изгнание русских. Сожжение в Андижане шестерых безоружных русских солдат в автобусе было «прощено» Горбачевым, стало сигналом к валу убийств. А Яковлев в это время сновал между Баку и Ереваном и разыгрывал карту Нагорного Карабаха. Одним говорил: «я ваш», другим противоположное: «ваш я, ваш». «Вы только начинайте». То есть, сталкивал лбами.

В Чечне стояли значительные силы, гарнизоны и части Советской Армии, действовали КГБ и МВД. Федерального подчинения, к слову. Дудаевцы схватили офицера КГБ, который по долгу службы находился на очередном митинге. Центральное телевидение вело прямой репортаж, передало встречу репортеров с задержанным офицером. А через два часа то же ЦТ сообщило, что дудаевцы выдали властям его труп. С мотивировкой: «Он был судим и казнен народом».

Перед всеми этими событиями то же телевидение и СМИ запускали процессы «разрушения империи зла». А по сути, шел слом сложной системы национальных отношений, которая была тщательно и системно выстроена за 200–300 лет. И в этом процессе участвовал весь цвет либерально-демократической элиты. Советник президента Галина Старовойтова заявляла: «СССР – последняя империя, которую охватил всемирный процесс деколонизации… Наше государство развивалось искусственно и было основано на насилии».

– А разве не так?

– Бросьте. Все это лживая пропаганда, рассчитанная на обывателя. В СССР никогда не было колоний. Не мне вас учить матчасти. За все годы Советской власти сохранились все малые народы и народности, а их было и осталось более ста. И языки, заметьте.

– Сто пятьдесят, – поправил Житников.

– Вот видите, сами знаете. Как говорится, орды русских поработителей врывались в кишлаки, аулы, стойбища, а когда уходили, оставляли там школы, больницы, обсерватории, железные дороги. Эти слова принадлежат этнопсихологу начала века Овсянико-Куликовскому, ныне подзабытому. За точность цитаты не отвечаю, но суть верная.

– Хотите сказать, что перестройка стравливала народы и нации СССР? По чьему-то злому умыслу?

– Насчет «умысла», это отдельная тема. Но она, по сути, не только стравливала, намеренно возбуждала агрессию этносов, делала их тараном в стены и ворота крепости единого государства. А Горбачев и другие его сподвижники сами открыли эти ворота. То есть показали путь этнократическим режимам в союзных республиках.

– Да и возглавили их, как правило, первые секретари партии, – согласился Житников. – Вот что особенно смешно. Был «товарищ Ниязов», стал «Туркмен-баши» со своей десятиметровой позолоченной статуей в центре Ашхабада. Так этот идол еще и поворачивается вслед за лучами солнца, от рассвета до заката.

– Действительно смешно, – кивнул Грачев. – А взять хотя бы «первых ласточек» в 1988 году в Прибалтике, все эти «Народные фронты», «Саюдисы»? Ведь они возникли при поддержке руководства ЦК КПСС и лично Александра Николаевича Яковлева. Вот что я вам со всей достоверностью скажу: эта «прибалтийская модель», придуманная и вброшенная, как пробный шар, задала смысловую, культурную, идеологическую матрицу и для всех остальных националистических движений в других союзных республиках. И почти во всех были организованы и спланированы кровавые инциденты. За исключением Белоруссии.

– Белорусы несколько туговаты и медлительны, всегда опаздывают.

– Да? Но почему-то они не опоздали к войне с фашистами. Первыми стали создавать партизанские отряды и бить врага… Ладно, сделаем перерыв и попьем чая.

Близкое прошлое. 1991 год. 20 марта

Грачеву, уже работавшему в Центральном аппарате на Лубянке, часто доводилось выезжать в разные территориальные органы КГБ. Но наиболее яркими событиями запомнилась ему командировка в Киргизию в марте 1991 года. Окраины СССР уже «трещали по швам». Тогда он еще был полковником. Грачев отправился во Фрунзе вместе с Алексеевым, чтобы оказать содействие местному отделу КГБ в организации контрразведывательной работы по выявлению и пресечению деятельности организованных преступных групп. Но не только.

Одновременно им поручалось негласно изучить обстановку в оперативных подразделениях КГБ Киргизской ССР. А также возможное сращивание оперативного состава с криминальным миром. И как влияет националистический сепаратизм в этой республике на кадровую политику в Комитете. Задача не легкая. И опасная. Национализм всюду приобретал звериные черты.