Над бездной

– Это еще почему?

– Но кто-то же должен, а ты находишься в лучшем положении, чем другие. Ты знал Мару, знал, за что она боролась. Знал, что она права во всем.

Ему не нравился тон Лейси. Не нравилось, что она говорила о вещах, о которых он и сам знал. Ему не нравилось, наконец, что она говорила ему, что он, Питер, должен или не должен делать.

– Все это вовсе не означает, что я должен продолжать ее противостояние с Джейми Коксом.

– Но с твоей стороны это было бы справедливо, – отметила Лейси.

– Это может быть также бесполезно. Джейми Кокс имеет все законные права распоряжаться своей собственностью, как ему заблагорассудится. Конечно, нижняя часть Таккера выглядит не лучшим образом, но, по большому счету, это вопрос эстетики. Здесь нет никакой угрозы ни закону, ни здоровью людей.

– А как насчет старого кинотеатра? Ты же сам говорил, что в случае пожара он настоящая ловушка.

– У Джейми есть разрешение на его функционирование, которое подписано не кем иным, как главным архитектором Таккера.

Лейси уселась поудобнее. На ее лице явно читалось разочарование.

– Ты сам говорил, что это конфликт интересов, поскольку главный городской зодчий живет в одном из домов Джейми.

Питера поразило, что разочарование Лейси относилось к нему, и ни к кому другому. Разозлившись, он приблизил лицо к ее лицу.

– Послушай, Лейси, если тебе не терпится участвовать в рыцарских боях – сделай одолжение. Бейся с Джейми Коксом сколько влезет. Можешь попытаться привлечь его к суду, но только это стоит денег. Как ты думаешь, почему Мара не сделала этого в первую очередь?

– Она умерла раньше, чем смогла сделать это.

Он покачал головой.

– Ей были ни к чему лишние расходы.

– А ей бы и не пришлось тратиться. У нее были прекрасно налаженные отношения с общественными организациями города. Они бы подали в суд вместо нее. То же самое они сделают и за тебя.

– Господи, но это требует времени и энергии больше, чем у меня есть. Я и так погряз в своих пациентах, поскольку Мара О'Нейл решила освободиться от мирских обязанностей, а ты еще хочешь, чтобы я взвалил на себя ее общественные заботы?

Лейси промолчала. Она внимательно рассматривала выемку в столе. В конце концов тихим голосом она повторила:

– Это будет только справедливо.

Питер выругался. Он прекрасно понимал, что справедливо, но, черт возьми, у него масса забот, кроме Джейми Кокса. Он никак не мог поверить, что Мара взвалила на них еще одну ношу в виде этого ублюдка и ее дела с ним. Теперь выходит, что он не настоящий мужчина, поскольку отказывается вести ее призрачные войны.

Стараясь удержать растущее раздражение, он произнес:

– У меня прием пациентов с восьми утра до пяти тридцати или шести часов вечера, кроме того, мне приходится разговаривать по телефону с родными, звонить в аптеку, лабораторию, рентгенологу, иногда даже школьным учителям. В течение тридцати минут мне приходится налаживать связь с Ротари-клубом, который находится далеко от нас, и, между прочим, добиваться от них ответа. Думаю, у меня вполне достаточно забот и без справедливых дел. Я куда больше работаю, чем кто-либо другой в этом городишке. Если тебе этого недостаточно, то что еще?

– Питер, я вовсе не хотела сказать, что ты…

– Очень даже хотела. – Он встал со своего места. – Ты мне все время твердишь, что я не слишком хорош. Что ж, прекрасно. Поди и поищи другого, получше. А еще лучше – возвращайся в большой город. Тебе нужны великие филантропы? Или добросердечные самаритяне? Так вот, уверяю тебя, что в Таккере ты их не найдешь?

С отвращением он отвернулся и вышел из Таверны. Он даже не удосужился выяснить, кто расплатится за выпитое им с Лейси пиво. А хоть бы и она! Если она так плохо думает о нем, то еще одна ложка дегтя здесь ничего не решит.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Пейдж простояла на пороге дома Мары только до тех пор, пока с дорожки, ведущей к двери, не скрылся автомобиль торговца недвижимостью, после чего снова вошла в дом. Там она приступила к работе. Ей не слишком нравилось все это, но выбора не было. Когда у человека есть дом, который необходимо продать, и почти сразу же возникает торговец недвижимостью, который утверждает, что новое семейство, желающее обосноваться в Таккере, задает соответствующие вопросы – что еще остается этому человеку делать? Он приводит в порядок дом, передвигает мебель, растапливает камин березовыми дровами и старается упаковать все и вся, что лежит не на месте.

Тот факт, что Пейдж была эмоционально не готова к появлению торговца, не имел особого значения из чисто практических соображений. Кроме того, вряд ли Пейдж вообще могла бы к этому эмоционально подготовиться.

Как и Сами, дом Мары был маленькой частицей его бывшей владелицы. Пейдж знавала чудесные времена в его стенах. Продажа дома представляла собой последний гвоздь, заколачиваемый в гроб подруги, еще одно доказательство, что она умерла.

Одной из проблем было то, что смерть Мары окутана тайной, а при жизни она совсем не была загадочной женщиной. Она и после смерти представляла собой некое незаконченное явление, о котором Пейдж не уставала думать.