Над Миусом

И опять-таки не обнаружили аэродромы засад. Вероятно, решили, что в первый раз "юнкерсы" наткнулись на случайно пролетавших мимо "яков". Как бы там ни было, немцы вторично послали свои бомбардировщики без сопровождения "мессеров". И "яки", вылетев из засад, снова не допустили их к баржам. А лейтенант Дранищев и сержант Липская сбили еще два Ю-88. Чем ближе подходил караван к Сталинграду, тем ожесточеннее становились налеты немцев. Однако тут уже вступили в бой все силы дивизии. И баржи дошли благополучно. Командующий фронтом генерал Еременко сказал, что действия истребителей полковника Строева из засад явились ценным вкладом в тактику истребительной авиации. Вскоре об этом напечатали статью в журнале "Вестник воздушного флота", другие дивизии перенимали их опыт...

Да, тогда командующий воздушной армией генерал Хребтов не запрещал своему комдиву летать. Даже шутил: "Без Строева мы бы стояли без бензина".

Конечно, генерал Строев знал: в дружеской близости подчиненного и начальника должна ощущаться грань, которую лучше не переступать. Но ведь умел же он раньше с честью выходить из довольно щекотливых положений.

Вот в 1939-м его-инспектора округа по технике пилотирования - послали проверить только что вернувшегося из Испании комбрига Хребтова. А Строев тогда был всего лишь капитаном. И позаботился о самолюбии друга, сказал: "Тима, я приехал с заданием... Но чтобы ни у кого никаких подозрений не возникло, чтобы никто не подумал, будто их комбрига экзаменуют, ты сначала порули по аэродрому. Ну, так, словно проверяешь, нет ли ям и бугров, достаточно ли он ровен. А потом - раз - и в зону! Мол, сам хозяин, хочу побаловаться..."

И друг все понял. Он прорулил летное поле вдоль и поперек. Остановился перед капитаном Строевым и этак небрежно, словно экспромтом, предложил, высунувшись из кабины: "Не хотите ли, товарищ капитан, со мной в зоне немного поразмяться?" И там Тима работал отлично - инспектор округа по технике пилотирования никаких претензий к полету не имел. И приземлился комбриг Хребтов великолепно. Но после посадки, заруливая на красную линию, сшиб крылом мстеобудку! Посыпались на землю всякие там термометры, анемометры, чертово это ведро водомерное с грохотом покатилось по полосе...

Переполох на старте!

Позже, оставшись с Тимой вдвоем, он спросил: "Что теперь тебе в графу осмотрительности ставить?" И тот ответил, смеясь: "Конечно, двойку. Но начальству все это дело изобрази с юморком, авось тогда не снимет меня с бригады за проклятую будку". И верно. Начальство лишь похохотало по поводу ведра: как оно по ветру катилось, а технари его поймать не могли, капитан Строев все это в лицах изображал. Так и обошлосьсмехом. Но тогда капитан Строев не был подчиненным комбрига Хребтова, отчасти даже наоборот выходило.

И позже полковник Строев никогда не намекал па прежние дружеские отношения. Не хотел за их счет никаких поблажек ни себе, ни дивизии. Да и тон-всегда уважительный, приветливый-Тима должен был замечать, ценить... Или как раз в нем-то и прорывалась иногда, вопреки всему, обида, когда генерал Строев снова и снова просил у генерала Хребтова разрешения летать и снова и снова получал отказ. Но Хребтову могло стать известно, что Строев нарушает его запрет. Это должно было ожесточить его... Или - сам не летает, а в непослушании Строева ощущает осуждение?

Пусть никогда прямо не высказанное. Наконец, могла заговорить в нем и ревность переставшего летать ко все еще летающему.

Однако ни о чем таком командующему не скажешь.

А вот надо идти на узел связи, сообщать ему о неудаче поисков Лаврова. Не хочется, а надо. Генерал Токарев, пожалуй, уже доложил. Еще и злосчастный расход боеприпасов у Тарасенко... Или об этом подождать, пока собственного мнения не сложилось?

Аппаратная узла связи - маскировочные щиты на окнах обычной хаты, яркий свет в комнатах. Дежурная радистка Аня Брагина закончила работу и, нацепив наушники, с увлечением слушала ночной концерт. Грустная музыка вызывала светлые чувства. И хотелось вспомнить, что это передают, - казалось, что-то знакомое, вот-вот она догадается, а тогда и еще что-то поймет... в самом главном, что так мучает последние дни...

Аня не заметила, не услышала, как в аппаратную вошел генерал Строев. С минуту он постоял за ее спиной.

Да, девушка увлеклась, хорошая девушка-добровольно пошла на фронт, умная, начитанная, отлично работает.

И любит музыку.

Генерал осторожно взял другие наушники. Тут уж Аня вскочила, покраснела, выпалила:

- Товарищ генерал! Сержант Брагина, дежурная узла связи...

- Слушает серьезную музыку, - продолжил за пес генерал. И добавил, улыбаясь: - Сидите, сидите, пожалуйста! Я тоже, с вашего разрешения, немного послушаю.

Помогает, знаете ли, иногда.

Из наушников, которые он держал в руке, вдруг усилившись, отчетливо донеслась "Струнная серенада" Чайковского. Несколько минут генерал сидел неподвижно, слушал. Потом спохватился:

- Соедините меня, пожалуйста, с командующим.

АНЯ БРАГИНА

Генерал ушел. И "Струнная серенада" кончилась.