Над облаками дождей не бывает

Стакер, морщась от навалившейся перегрузки, произвел боевой разворот, и вышел на атакующий курс. Отведя прицел в сторону, он дал очередь из авиационной пушки. Тридцатимиллиметровые снаряды унеслись в пустоту, оставляя за собой повисшие в воздухе дымные трассы.

– Он не может слишком высоко подняться, – предположил Донован. – Рекорд высоты для дирижаблей что-то около семидесяти тысяч футов.

– Толку мало. Если нам не позволят его сбить, что мы с ним делать будем? У нас топливо кончится, а он как шел, так и продолжит идти.

– Нас не сбивать его послали, а посадить.

– И как ты собираешься это сделать?

Самолеты развернулись по большому радиусу, чтобы снизить перегрузки, и снова зашли на цель. Никакой реакции со стороны экипажа дирижабля по-прежнему не было.

– Они не реагируют на предупредительный выстрел, – сообщил Стакер на базу. – Какие наши дальнейшие действия?

– Открывайте огонь на поражение! – отдал команду диспетчер.

– Замечательно… – пробормотал Стакер, отключив микрофон. – Тогда успеем вернуться к завтраку.

Он дважды прошел над дирижаблем, стараясь держаться как можно ближе к его обшивке. Внутри не заметить этого было никак нельзя – самолет проносился с грохотом и свистом, а поток раскаленных газов из двигателя бил в борт воздушного корабля и ненадолго отклонял его с курса. Но капитан упрямо выравнивал дирижабль.

– Танго два, прикрой, захожу на атакующий курс! – сообщил Стакер.

– Принял!

Стакер поймал приближающийся дирижабль в прицел, и долбанул по нему очередью из пушки. Пули, оставляя трассирующие дымы, без труда прошили обшивку, за ней переборки, растяжки, все, что там могло быть, и, уже кувыркаясь, но, почти не потеряв в скорости, размолотили противоположный борт. Дирижаблю ведь много не надо, ему достаточно пробить полость с газом, и он сам постепенно снизится, хочет того экипаж, или нет. Но, к удивлению Стакера, все происходило не так быстро, как хотелось бы. Дыры в борту зияли, особенно заметны были выходные отверстия, но воздушный корабль продолжал держать курс, и набирал высоту, вместо того, чтобы ее терять.

– Танго первый, что происходит? – спросил в эфире диспетчер.

– Есть попадание! – сообщил Стакер.

Наконец, вроде бы, дирижабль прекратил набор высоты, но и опускаться не думал.

– Добавим! – приказал Стакер.

Они с Донованом сделали еще три захода, молотя из пушек. Снаряды выдирали из обшивки клочья, а что внутри творилось, страшно было подумать. Дирижабль начал приобретать заметный дифферент на нос и пошел на снижение.

– Вот это другое дело! – обрадовался Донован. – А то что-то странное он творил.

– Инерция большая, – объяснил Стакер. – И наверняка, там в газовой полости защитные перегородки. Впрочем, уже без разницы.

– Может еще пройтись? – спросил Донован.

– Не надо. Так скорость снижения приемлемая, может выживут при падении, их возьмут в плен, а нам дадут по медали.

– Я бы предпочел премию, отпуск и сисястую телку.

– Поддерживаю. База, я Танго первый, мы можем возвращаться?

– Проводите цель до отметки в три тысячи футов. Дальше ее возьмут под наблюдение наземные службы.

– Принял, – со вздохом ответил Стакер. Потом добавил, отключившись от эфира: – К завтраку хрен успеем.

Дирижабль, действительно, падал медленно. Куда медленнее, чем хотелось бы, и медленнее, чем должен был по законам физики. В обоих его бортах зияли внушительные пробоины, через них гелий должен был давно выйти без остатка. Но этого не происходило, дирижабль не терял ни формы, ни объема. Стакер забеспокоился, но не знал, в какую словесную форму облечь это беспокойство, чтобы, по возвращении на базу, не загреметь на обследование в психушку. Они с Донованом, круг за кругом совершая облет цели с левой циркуляцией, попросту жгли керосин, а запасы топлива не были безграничными.

– Добавим! – приказал Стакер. – А то и к обеду не успеем.

Они с Донованом заложили два симметричных виража, встали в боевой строй, и устремились к цели, чтобы добить ее.

– Я лучше останусь без медали, чем без завтрака, – произнес Стаккер.

Но в стеклянной башне командно-диспетчерского пункта о еде никто не думал. Полковник Сависки принимал доклады с радаров наземных служб, находясь в крайней степени замешательства.

– Какого долбанного хера они там вытворяют? – наконец озвучил он мучавший его вопрос.