Над полем боя

Вспоминается такой случай. В пашем полку молодой летчик поломал самолет связи. Внимательно осмотрев порядком изуродованную машину, старший техник первой эскадрильи П. Репин решительно заявил:

- Отремонтируем, будет как новый!

- Обязательно сделаем! - тотчас отозвался его коллега из второй эскадрильи Макаров.

Энтузиасты с помощью техников и механиков собрали из старых деталей, взятых с самолетного кладбища, фактически новую машину. Они полностью перебрали мотор, вручную выстругали, выпилили недостающие фанерные части, отремонтировали приборы.

Им не раз советовали оставить эту, казалось, непосильную работу, но они все же довели дело до конца. По-2 облетывал все тот же неугомонный лейтенант Васильев. Сначала он слетал с инженером полка. Потом по очереди стал "катать" всех, кто принимал участие в ремонте этого "кукурузника". Вероятно, еще долго продолжался бы этот затянувшийся облет, если бы не командир.

- Хватит утюжить воздух, - нарочито строго сказал он. - Вот донесение, срочно доставить в штаб дивизии!

Так началась в полку вторая жизнь заново собранного По-2.

...И вот теперь ждал ремонта мой поврежденный в бою Ил-2. Как только специалисты открыли капот, сразу все стало ясно: осколок размером с копейку пробил правый блок мотора. Тут же было принято решение заменить двигатель.

- Если приналяжем всем коллективом, то к утру поставим новый, - задумчиво сказал инженер Воротилов.

Дело осложняли ночь и мороз. Не так-то просто размонтировать на самолете двигатель и на его место поставить другой. Но товарищи работали засучив рукава.

К полуночи половина дела была сделана. Мотор стал на место. Оставалось очистить его от смазки, подсоединить к системам самолета и опробовать. А люди от усталости буквально валились с ног.

Работами руководил старший техник-лейтенант Николай Дербишин. Мастер своего дела, коммунист и сын коммуниста, он окончил Вольское авиационно-техническое училище. С первых дней войны на фронте. Пережил горечь отступления от западных границ до Подмосковья. За короткий срок Дербишин приобрел хороший опыт эксплуатации авиационной техники в полевых условиях. Своим энтузиазмом, энергией, знанием дела он подавал хороший пример молодым специалистам.

- Дружнее, ребятки! - ободрял Николай механиков.- Еще чуток поднажмем, и самолет будет в строю!

Наконец работа окончена. Дербишин еще раз проверил важнейшие узлы, их стыковку и разрешил заправку машины. Уже брезжил зимний рассвет, когда началась проба мотора.

- Сержант Коновалов - в кабину! - приказывает Дербишин.

К воздушной системе самолета подключен баллон со сжатым воздухом. Авиационный механик привычно осматривает приборную доску и словно провозглашает начало нового ратного дня:

- От винта!

...В три часа ночи меня прогнал со стоянки командир эскадрильи. И все-таки, как только загудел мой самолет, я проснулся. "Успели, значит. Молодцы! - подумал. - После замены мотора надо облетать машину".

Перед техниками и механиками чувствовал себя в неоплатном долгу. Я хоть три часа поспал, а они не смыкали глаз. И все по моей вине. Из-за небрежно выполненного маневра фашисты продырявили мотор.

В облет машины со мной собрался сержант Коновалов. Выруливаем на полосу, взлетаем. Делаем круги над аэродромом. Монотонно и ровно гудит новый мотор. Гляжу внимательно на приборы: давление в системах, температура масла, воды. Кругом - норма!

Оборачиваюсь и смотрю на механика. У него слух отменный. Но и Юра поднимает кверху большой палец. Это значит, что и механик высоко оценивает работу нового мотора.

Иду на посадку. На стоянке докладываю командиру эскадрильи, что самолет за одну ночь введен в строй.

- Хорошо! - говорит Малинкин. - Отправляйтесь на КП, ждите вылета!

Иду и думаю про комэска: "Сухарь, а не человек. Люди всю ночь работали на морозе, а он даже не обмолвился словом благодарности..."

Мы уже собрались идти обедать. И вдруг - вводная: командир приказал построить полк. Все недоумевали. Что на причина? Может, получен приказ на передислокацию или вывод полка на отдых, чтобы пополнить личный состав и парк боевых машин? Желаемое выдавалось за действительное. И что интересно: все были готовы поверить в любую приятную небылицу. До того хотелось погреться, отоспаться, снять нервное напряжение.

Когда полк замер по команде "Смирно", из строя вызвали технический состав нашего звена во главе со старшим техником-лейтенантом Дербишиным. Не забыл командир и добровольцев из других подразделений, помогавших менять мотор. Майор Тысячный объявил отличившимся благодарность за быстрый ввод в строй самолета.

Только на построении я сообразил, что совсем не сухарь наш капитан Малинкин. Ясно же, почему он сразу не поощрил технический состав. Нам ведь помогали авиационные специалисты из других эскадрилий, управления полка. Нужно было отметить всех, кто самоотверженно трудился на самолете. А сделать это мог только старший начальник. Вот и написал тогда комэск рапорт. Благодарность командира полка приободрила уставших авиаторов, воодушевила их на новые ратные дела.