Над полем боя

Много творческой инициативы проявлял при вылетах на боевое задание штурман нашего полка первоклассный воздушный боец майор Михаил Ступишин. Особенно хорошо удавались ему штурмовые удары по точечным целям: минометным и артиллерийским батареям, командным пунктам, танкам и штабным машинам. Майор Ступишин хорошо знал не только тактику воздушного противника, но и основы общевойскового боя.

Действуя над передним краем, он молниеносно ориентировался в обстановке и уничтожал те цели, которые больше всего мешали нашей пехоте. И нас учил майор Ступишин, как можно быстрее замечать с воздуха танкоопасные направления, по демаскирующим признакам обнаруживать исходные позиции танков. Они, как правило, сосредоточивались у опушек леса, в лощинах, за домами населенных пунктов. Гаубичные и минометные батареи мы искали обычно на обратных скатах высот.

Инициатива и творчество позволяли нам успешно преодолевать тактический шаблон и стереотипные действия при выполнении сложных заданий. Так, однажды "сработала вхолостую" четверка штурмовиков под командованием лейтенанта В. Суздальцева. При подходе к переправе, которую предстояло уничтожить, штурмовики были встречены сильным зенитным огнем.

Оказавшись в зоне сильного обстрела, ведущий продолжал вести группу, не сделав даже попытки выполнить противозенитный маневр или подавить огонь зенитных батарей. В результате один наш самолет был подбит и сел на вынужденную, строй рассыпался. Экипажи поспешно сбросили бомбы и ушли от цели. На аэродром штурмовики возвращались самостоятельно, по одному.

Тут следует сказать, что главная ошибка была допущена ведущим не над целью, а значительно раньше - на земле. При подготовке к вылету у него имелось достаточно времени, чтобы основательно изучить задание с ведомыми. Он же ограничился лишь краткими указаниями о времени вылета, построении боевого порядка, уточнением мелких деталей. Летчики не знали обстановки в районе цели, ни один экипаж не был выделен для борьбы с зенитками, не определен способ выполнения атак и порядок сбрасывания бомб. И вполне естественно, что после такой поверхностной подготовки вылет оказался малоэффективным.

А примерно через час переправу гитлеровцев поднял на воздух капитан Васильев со своими ведомыми. И решил он эту задачу, что называется, мастерски. Его группа ушла за реку на десять - пятнадцать километров в немецкий тыл. Над вражеской территорией штурмовики развернулись и со снижением пошли в атаку.

Экипажи внезапно появились над целью. Их даже не ждали вражеские зенитчики. Бомбы были сброшены с большой точностью. "Сотки" разметали понтоны и уложенный на них деревянный настил. Несколько машин было сметено взрывной волной с переправы. Перед переправой возникла пробки. В образовавшемся скоплении транспорта возникли пожары.

Два примера выполнения, по существу, одной и той же боевой задачи - два вылета, а как разительно отличаются их результаты. Эти вылеты послужили предметным уроком для всех нас. Тут хочешь или не хочешь, а согласишься: где разумное тактическое мышление - там победа. Где царит шаблон - там неудачи. Конечно, нельзя ждать инициативы от неподготовленного экипажа. Трудно учить летчика в воздухе, когда он уже вылетел в бой. Поэтому надо заблаговременно дать ему определенный запас знаний и навыков на земле, вооружить опытом в тренировочных полетах на бомбометание и стрельбу.

Выполнение любой боевой задачи требовало также высокой организованности и дисциплины. У каждого летчика и воздушного стрелка нужно было воспитывать чувство ответственности за порученное дело, прививать авиаторам смелость, отвагу, мужество, заботливо собирать крупицы боевого опыта и обобщать его, направляя инициативу и творчество на повышение эффективности штурмовых ударов по противнику.

"Дело победы над врагом требует постоянного и глубокого изучения опыта Отечественной войны и немедленного использования этого опыта в войсках"-эти строки из приказа Верховного Главнокомандующего были для нас боевой программой.

После каждой боевой операции редел строй бывалых летчиков и воздушных стрелков. На смену им приходила молодежь, еще, как говорится, не нюхавшая пороху.

Вновь прибывших пилотов надо было учить, вводить в строй. Но не прекращалась и боевая работа. В такие периоды на ветеранов полка приходилась двойная нагрузка.

Программы для ввода в строй молодых летчиков, конечно, не было, и мы, составляя план занятий, исходили прежде всего из боевого опыта, накопленного летчиками нашего полка. Наземную учебу чередовали с полетами, а тактикой занимались постоянно на земле и в воздухе. Адъютант эскадрильи где-то раздобыл доску, мел, и мы теперь уже, как в школе, знакомили молодежь с боевыми порядками, способами штурмовки целей, действиями при отражении атак вражеских истребителей... Мой заместитель капитан Гришаев с пристрастием изучал с пилотами район полетов. Он требовал от каждого летчика твердого знания характерных ориентиров, курсов и времени полета от них на свой аэродром.