Над пропастью во ржи

– Вы меня не знаете, но я друг Эдди Бердселла. Он сказал, что, если окажусь в городе, мы с вами непременно должны встретиться и выпить коктейль вдвоем.

– Кто сказал? Чей вы друг? – Ну и тигрица, ей-богу! Она просто орала на меня по телефону.

– Эдмунда Бердселла, Эдди Бердселла, – повторил я. Я не помню, как его звали – Эдмунд или Эдвард. Я его только раз видел на какой-то идиотской вечеринке.

– Не знаю я такого, Джек! И если, по-вашему, мне приятно вскакивать ночью…

– Эдди Бердселл, из Принстона… Помните? – говорил я.

Слышно было, как она повторяет фамилию:

– Бердселл… Бердселл… Из Принстонского колледжа?

– Да-да! – сказал я.

– А вы тоже оттуда?

– Примерно.

– Ага… А как Эдди? – сказала она. – Все-таки безобразие звонить в такое время!

– Он ничего. Просил передать вам привет.

– Ну спасибо, передайте и ему привет, – сказала она. – Он чудный мальчик. Что он сейчас делает? – Она уже становилась все любезнее и любезнее, черт ее дери.

– Ну, все то же, сами понимаете, – сказал я. Каким чертом я мог знать, что он там делает? Я почти не был с ним знаком. Я даже не знал, учится ли он еще в Принстоне или нет. – Слушайте, – говорю я. – Может быть, мы с вами встретимся сейчас, выпьем коктейль?

– Да вы представляете себе, который час? – сказала она. – И разрешите спросить, как ваше имя? – Она вдруг заговорила с английским акцентом. – Голос у вас что-то очень молодой.

– Благодарю вас за комплимент! – говорю я самым светским тоном. – Меня зовут Холден Колфилд. – Надо было выдумать другую фамилию, но я сразу не сообразил.

– Видите ли, мистер Коффл, я не привыкла назначать свидания по ночам. Я ведь работаю.

– Завтра воскресенье, – говорю.

– Все равно мне надо хорошенько выспаться. Сами понимаете.

– А я думал, мы с вами выпьем хоть один коктейль! И сейчас совсем не так поздно.

– Вы очень милы, право, – говорит она. – Откуда вы говорите? Где вы сейчас?

– Я? Я из автомата.

– Ах так, – сказала она. Потом долго молчала. – Знаете, я очень рада буду с вами встретиться, мистер Коффл. По голосу вы очень милый человек. У вас удивительно симпатичный голос. Но сейчас все-таки слишком поздно.

– Я могу приехать к вам.

– Что ж, в другое время я сказала бы – чудно! Но моя соседка заболела. Она весь вечер лежала, не могла заснуть. Она только что закрыла глаза, спит. Вы понимаете?

– Да, это плохо.

– Где вы остановились? Может быть, мы завтра встретимся?

– Нет, завтра я не могу. Я только сегодня свободен.

Ну и дурак! Не надо было так говорить.

– Что ж, очень жаль!

– Передам от вас привет Эдди.

– Правда передадите? Надеюсь, вам будет весело в Нью-Йорке. Чудный город.

– Это я знаю. Спасибо. Спокойной ночи, – сказал я и повесил трубку.

Дурак, сам все испортил. Надо было хоть условиться на завтра, угостить ее коктейлем, что ли.

10

Было еще довольно рано. Не знаю точно, который час, но в общем не так уж поздно. Больше всего я ненавижу ложиться спать, когда ничуть не устал. Я открыл чемодан, вынул чистую рубашку, пошел в ванную, вымылся и переоделся. Пойду, думаю, посмотрю, что у них там творится в «Сиреневом зале». При гостинице был ночной клуб, назывался «Сиреневый зал».

Пока я переодевался, я подумал, не позвонить ли все-таки моей сестренке Фиби. Ужасно хотелось с ней поговорить. Она-то все понимала. Но нельзя было рисковать звонить домой, все-таки она еще маленькая и, наверно, уже спала и не подошла бы к телефону. Конечно, можно было бы повесить трубку, если б подошли родители, но все равно ничего бы не вышло. Они узнали бы меня. Мама всегда догадывается. У нее интуиция. Но мне ужасно хотелось поболтать с нашей Фиби.