Нада

Весь день, почти до заката солнца, мы огибали основание огромной Горы Призраков, держась берега реки. Мы никого не встречали, только раз наткнулись на развалины крааля, в котором лежало множество человеческих костей, а рядом с ними заржавленные ассегаи и щиты из воловьей кожи, выкрашенные в белый и черный цвета. Я осмотрел щиты и по окраске узнал, что они принадлежали тем воинам, которые несколько лет тому назад были посланы Чекой за Умслопогасом и которые более не вернулись.

Мы продолжали путь молча, и всю дорогу каменное лицо колдуньи, которая вечно сидит наверху, смотрело на нас с горной вершины. Наконец, за час до заката солнца, мы вышли на открытое место и там, на хребте холма, за рекой, увидели крааль племени Секиры. Крааль был большой и хорошо построенный, скот пасся на равнине многочисленными стадами. Мы сошли к реке и перешли брод, здесь мы сели в ожидании, пока не увидели гонца, посланного вперед, который возвращался к нам. Он подошел ко мне с поклоном, и я спросил его о результате поручения. Он отвечал:

— Я видел того, кого зовут Булалио, это — огромный человек, высокий и худой, и лицо у него свирепое, в руках у него топор, такой топор, как у того, кто прошлой ночью охотился с волками. Когда меня привели к начальнику, я отдал ему честь и поведал ему слова, которые ты вложил в мои уста. Он выслушал меня, громко рассмеялся и сказал: «Скажи пославшему тебя, что я рад видеть «Рот Дингана» и что он без страха может повторить мне слова своего царя, но мне жаль, что не пришла голова Дингана вместе с ртом, тогда бы моя секира приняла участие в нашей беседе, хотелось бы мне поговорить с Динганом о том Мопо, которого брат его Чека умертвил. Но так как рот — не голова, пусть рот является без страха!»

Я вздрогнул, когда снова услыхало Мопо, имя которого опять назвали уста Булалио-Убийцы. Кто мог так любить Мопо, как не тот, кто давно умер? А может быть, Булалио говорил о другом Мопо, имя это не принадлежало исключительно мне, — Чека предал смерти одного из своих вождей с таким именем во времена великой тризны, говоря, что двум Мопо не ужиться в стране, он убил его, хотя тот Мопо плакал обильно, когда другие не могли выжать ни одной слезинки.

Я ответил только, что Булалио очень заносчив, и мы направились к воротам крааля.

Никто не встретил нас у входа и никто не стоял у дверей хижины, но дальше из середины окруженного хижинами крааля, где помещаются стада, подымалась пыль и слышался шум, как будто шли приготовления к войне. Некоторые из моих спутников испугались и хотели повернуть назад, опасаясь измены, испуг их усилился, когда при входе во внутренний крааль скота мы увидели человек пятьсот воинов, стоящих я боевом порядке, и двух высоких молодых людей, которые с громкими криками бегали между ними.

Я обратился к своим испуганным спутникам:

— Не бойтесь! — вскричал я. — Смелый взгляд покоряет сердца врагов. Если бы Булалио желал умертвить нас, ему для этого нечего было бы созывать стольких воинов. Он гордый вождь и хочет показать свои силы, не подозревая того, что царь, которому мы служим, может выставить целую роту на каждого из его воинов. Смело пойдем вперед!

И мы пошли по направлению к войску, которое собиралось на противоположном конце крааля. Высокие молодые люди, начальники войска, заметили нас и пошли нам навстречу, один за другим. Шедший впереди нес на плече секиру, а следовавший за ним раскачивал в руках огромную дубину. Я взглянул на первого и, отец мой!.. Сердце мое замерло от радости — я узнал его, несмотря на истекшие годы. То был Умслопогас, мой питомец, ставший взрослым человеком — таким человеком, с которым никто не мог сравниться во всей стране Зулусов. Он был большого роста, с лицом свирепым, немного худ, но широк в плечах и узок в бедрах. Руки у него были длинные, но не толстые, хотя мускулы выступали на них, как узлы на канате, ноги также были длинные и очень широкие под коленями. Глаза его были, как глаза орла, нос немного крючковатый, и голову он держал слегка наклоненной вперед, как человек, беспрерывно высматривающий скрытого врага. Казалось, что двигается он медленно, хотя шел он очень быстро, походка у него была плавная, как у волка или льва, пальцы его все время играли роговой ручкой секиры. Тот, кто шел за ним, был также очень высокого роста, хотя ниже Умслопогаса на полголовы, но более широкого сложения. Его маленькие глаза беспрерывно мерцали, как звезды, выражение лица было совершенно дикое, и время от времени он улыбался, показывая белые зубы.

Когда я увидел Умслопогаса, отец мой, внутри у меня все задрожало, мне хотелось подбежать и броситься ему на шею. Но я сдержался и не только не уступил этому порыву, но даже опустил угол своего плаща на глаза, пряча лицо, чтобы он не узнал меня. Вскоре он стоял передо мной, смотря на меня своими зоркими глазами, в то время как я кланялся ему.

— Привет, Рот Дингана! — сказал он громким голосом. — Ты маленький человек, чтобы служить ртом такому большому вождю!