Надежда

Старшие часто не ночевали в спальне или рано утром куда-то пропадали. И тогда их постели оставались неприбранными. В этот день неожиданный обход застал всех врасплох. Я быстро заправила постели старших ребят и помчалась на их поиски, лихорадочно размышляя на бегу, где они могут сегодня находиться. Повезло. Нашла одного. А они друг друга вмиг отыскали. В общем, на линейке все стояли на своих местах. Обошлось. Ребята вели себя вольно, но в пределах нормы, так как директриса пригрозила сдать их в другой детдом, а они почему-то этого очень не хотели. В благодарность за мою помощь ребята обещали взять меня с собой ночью в лес. Заснуть я, конечно, не могла. Скрип коек стал мне сигналом. Осторожно вылезли в окно.

Ночь была черная, но глаза быстро привыкли к темноте, и я хорошо видела тропинку, которая вела в глубь леса. Ветви деревьев тянулись ко мне, как ведьмины руки, цеплялись за майку, но я не боялась, а гордилась, что заслужила такое путешествие. Никто из детей, только я!

Добрались до поляны. Оказывается — ночью травы пахнут еще сильнее. А деревья не страшные, а задумчивые и загадочные.

— Не трусишь? — спросил меня старший из ребят — Иван.

— Нет, — с готовностью ответила я.

Это была чистая правда. Мне очень хотелось чем-нибудь доказать свою смелость. Зажгли костер. Красные блики трепетали на лицах. Я не узнавала ребят. Где бесшабашная удаль, где спокойное, даже нагловатое безразличие? Передо мной сидели грустные, молчаливые, беззащитные, какие-то усталые и слабые дети. Да, слабые.

Я была шокирована, когда поняла, что в лес они ходят не играть в разбойников, а обсуждать жизненные проблемы. Иван с грустью произнес:

— Скоро меня сдадут в ремесленное, а я даже как читать-писать позабыл. Ничего не умею. Я был глуп, когда соглашался остаться здесь. Хорошо жить на всем готовом. Здесь мы козыри. Но такое не может продолжаться вечно. В четырнадцать лет человек уже взрослый. В городе я буду выглядеть дураком.

Наступила гнетущая тишина. Казалось, что вместе с темнотой она еще больше придавила ребят. Я не выдержала и всхлипнула:

— Я умею читать, хочешь, научу? Это легко.

— Хорошо, — коротко ответил Иван.

— Завтра утром жду вашего решения, — сказал он друзьям.

— А ты знай, у нас не плачут, — строго обратился ко мне Иван.

Я мгновенно высушила слезы руками.

Свои вопросы задать не решилась, тем более что ребята залезли на деревья и продолжали на ветвях начатый разговор. Слышался смех, грубые слова. Видно, мнения разделились. Глядя на них, я тоже решила подобрать себе дерево, на котором было бы много веток снизу. Я еще слишком мала, чтобы ползти по голому стволу. Нашла густую, уютную липу и с удовольствием полезла. Это оказалось не просто. Слабые руки с трудом удерживали меня. Прежде чем залезть на следующую ветку, я пробовала ее на прочность и становилась на нее, только убедившись, что опора надежная. Но чем выше поднималась, тем больший восторг у меня вызывало ощущение высоты. Я не трусиха, я могу! Ребята заметили меня и окружили липу. Это придало мне сил. Иван предупредил, что ветки липы вверху хрупкие и что пора слезать. Но мне захотелось взобраться на самую верхушку. Я уже сама слышала потрескивания под ногами, но какие-то чертики внутри меня гнали разумные советы прочь.

И все же ветка подо мной обломилась и я, как с горки, покатилась вниз. Только успела подумать на лету, что надо бы хвататься за ветки, чтобы смягчить удар. Не знаю, чем бы закончилось падение, если бы ребята меня не подхватили. Тело горело от кровавых ссадин и царапин. Но я не заревела. Не могла плакать перед новыми друзьями. Осмотрев меня, Иван засмеялся:

— Кости целы. Скажи себе спасибо, что выбрала липу. На другом дереве могла бы живот запросто вспороть. Хана тебе была бы.

ПОСЕЩЕНИЕ ЦЕРКВИ

Иван предложил мне сбежать с прогулки, чтобы посмотреть церковь. Я, конечно, с радостью согласилась. Спрашивать не стала, что такое церковь. Сама пойму. Иван неразговорчив. И на мой вопрос наверняка ответил бы:

— Глаза есть?

Выждав, когда детвора разбежится по двору, я юркнула в знакомую дыру под забором. Ребята уже ждали, тихо переговариваясь о чем-то своем. Путь лежал через бурьян и овраг с ручьем. Потом, увязая в песке, с трудом поднялись по крутому склону холма. Перед нами на аккуратной ровной площадке появилось красивое белое здание с золотыми куполами, как из сказки.

— Это тебе не наши сараи, — заметив мое восхищение, засмеялся Артем. — Она еще и действующая, — прошептал он.

В эти слова он вложил какой-то непонятный мне, тайный, тревожный смысл. Я затихла. Подобрались к дверям церкви, но не зашли, чего-то выжидая. «Боятся», — подумала я.

Тут послышалась печальная мелодия, от которой у меня защекотало в носу.

— Духовые инструменты, — объяснил Иван.

Когда музыка затихла, тишину нарушил громкий плач женщин. Особенно выделялся один голос, молодой и такой горестный! Слезы застлали мне глаза. Опять зазвучал оркестр. Теперь уже где-то рядом. Я утерла лицо майкой и увидела большую группу людей в темных одеждах.