Надежда Черного Круга

В зазеркалье плескались волны. Темно-серые валы с пенными верхушками мощно перекатывались в ту же сторону, куда бежали по небу рваные черные тучи. Девушка не сразу разглядела среди серости неба и моря серый корабль, двигающийся чуть наискосок. Корабль приблизился, и стало возможно различить мерно описывающую круги антенну радара, ракетную установку на палубе и два китайских иероглифа на борту. Он шел быстро и легко, и пенные гребни не были ему существенным препятствием. Движение его выдавало мощь, не имеющую ничего общего ни с ветром, ни с углем, ни с соляркой, а гораздо более грозную и малопонятную даже опытным магам, и повадка его была повадкой хищника, преследующего добычу.

А вот и добыча! В углу зеркала показался сухогруз под либерийским флагом, тяжело переваливающийся по волнам. Были видны матросы, бегающие по палубе, что-то кричащие – зеркало показывало картинку, но, к сожалению, не транслировало звук. Чего это они так заметались? Ага, вот и первый корабль поднял флаг. Черное полотнище, а на нем – череп и скрещенные берцовые кости.

Полыхнул огненный росчерк – пиратский корабль пустил ракету. Мимо. Вторая ракета – тоже мимо, но уже с другого борта. Нет, это не промах. Выстрелы абсолютно симметричны и точны, просто пираты не хотят увечить судно, надеются взять на испуг. Так и есть – либерийский флаг спускается. Два корабля, совершенно непохожие друг на друга, сближаются, и вооруженные китайцы прыгают на палубу сухогруза, споро, без лишней суеты, связывают команду, вот уже поднимают из трюмов какие-то ящики…

Зеркало вдруг мигнуло и дало крупный план. Мужчина в комбинезоне защитного цвета, темных очках и каске, на поясе – целый арсенал оружия, в зубах – сигара, в позе – власть. Он медленно вспарывает устрашающего вида ножом один из стоящих на палубе мешков, подставляет ладонь под высыпающийся из разреза белый порошок. Мужчина улыбается, и, видя его улыбку, бледный капитан сухогруза становится еще бледнее…

– Ну и что? – капризно спросила зрительница.

Она бы подумала, что по ошибке поймала какую-то романтическую волну, где гонят фильмы про корсаров. Но в романтических фильмах корсары не рассекают на атомных крейсерах и не пользуются радарами. Это раз. А два – колдунья знала это точно – зеркало показывало только то, что было жизненно важно, что непосредственно касалось человека, смотрящего в его глубины. И что же здесь для нее жизненно важного? Она потерла ноготь, и изображение улыбающегося китайца замерло. Чем этот пират может ей пригодиться? Как мужик он абсолютно не в ее вкусе.

Она пожала плечами, и изображение подернулось рябью. Через несколько секунд в зеркале, как и полагается, отражались только стол, рыжая девушка и окно, в котором разгоралось какое-то свечение.

Свечение? Колдунья вскочила и подбежала к окну. Из-за дальней башни замка выплескивалась река золотого, неземного света, прекрасного, как самый чудный сон. Но почему-то девушка не замерла в восхищении красотой переливов этой светящейся реки. Она прижала руки ко рту и закричала от ужаса.

2. Что-то случилось

Что-то черное, клубящееся, как газ, и в то же время неуловимо плотное ползло по лощине. Огромное, длинное, отвратительное черное нечто. В зловещей тишине – ни одна травинка не шелохнулась – оно наползало прямо на нее! Она замерла с ощущением омерзительного, животного страха, распласталась по земле лицом вниз, чтобы не видеть эту жуть. Извивающаяся чернота нависла над ней, замораживая сердце. Оно больше не повиновалось Вите; она чувствовала, как слабеют удары, медленнее, медленнее… и тишина.

Она проснулась в холодном поту. Тикали часы в изголовье, ровно дышал Димка, заняв три четверти кровати. Запотевшие стекла с ледяными узорами чуть розоватые. Рассвет, значит, около девяти утра. Не самое хорошее время для того, чтобы проснуться 1 января: все нормальные люди будут спать до обеда, и Димка, и сестренка Валя, и ее смешной парнишка, и даже родители, уехавшие на новогодние праздники в Ригу, и, конечно же, все приятели и знакомые. Она закрыла глаза, но сон не шел. И мудрено ли – после такого-то кошмара!