НАДЕЖДА ДУРАКА

К тому времени, как она добралась до своей комнаты, она тяжело дышала, по ее телу пробегала дрожь, и ей потребовались все ее силы и сосредоточенность, чтобы просто войти внутрь и закрыть за собой дверь. Шатаясь, она подошла к окну и распахнула его, отчаянно желая глотнуть свежего воздуха, но даже это не помогло.

Только вода Чикара снимала боль, а у Тиннстры ее не было. У Анамы было немного, но Тиннстра не могла пойти и принять еще. Она уже дважды пила на этой неделе, и третий флакон был бы лишним. Анама бы заметила.

Тиннстра упала на кровать, зарывшись головой в подушку. Зачем она вообще скрывала, что ей нужна вода Чикара? Ей следовало просто спуститься в комнату Анамы и взять ее. Маг, должно быть, знала, что Тиннстра пила воду — вот почему она наказала ее головными болями. Жалкий способ проучить.

Сейчас боль была такой сильной, что Тиннстра могла бы вонзить топор в голову Анамы.

Я схожу с ума. О чем я думаю? Это просто головная боль. Анама тут ни при чем.

Она сосредоточилась на своем дыхании, перенеся внимание на себя, возвела стены в своей голове вокруг боли, заперла ее, сдерживала ее. Что бы это ни было, она не могла позволить боли победить, не тогда, когда надвигались Черепа. Это была просто еще одна слабость, которую нужно преодолеть. Как и страх. Что-то, с чем нужно бороться.

Медленно, очень медленно она почувствовала, как боль отступает. Думать стало легче, дрожь прекратилась, тошнота исчезла. Во имя Четырех Богов, она снова почти чувствовала себя нормально. Вот только боль не прошла. Она никогда не проходила. Она таилась в ее в голове как в ящике, ожидая, когда ее освободят.

В дверь постучали. Неуверенно.

— Тиннстра, это я. — Зорика. — Можно войти?

Тиннстра улыбнулась, несмотря на боль:

— Конечно.

Дверь со скрипом отворилась, и в комнату просунулась голова Зорики. Большие глаза, полные беспокойства. Все еще неуверенная.

— Входи.

Девочка прокралась внутрь, закрыв за собой дверь:

— Я беспокоилась о тебе.

Тиннстра приподнялась на локтях.

— У меня болит голова, вот и все. Боль делает меня немного раздражительной. — Она сдвинулась к краю кровати, и Зорика легла рядом с ней. Возможно, она сильно выросла с тех пор, как они были в Айсаире, но в ней все еще оставалось что-то от маленькой девочки, которую спасла Тиннстра. Когда Зорика ее обняла, Тиннстра чуть не заплакала.

— Мне не нравится, когда тебе плохо, — сказала девочка.

— И мне.

Какое-то время они обе молчали. Потом Зорика заговорила, шепотом:

— Ты ведь не собираешься умирать, правда?

Тиннстра обняла ее крепче:

— Не от головной же боли. Конечно нет. У меня такое чувство, что, когда я умру, это будет гораздо зрелищнее. И будет много крови. Очень много.

— Это не смешно.

— Я не шучу. — Тиннстра пододвинулась на кровати, чтобы видеть глаза Зорики. — Не волнуйся. Я не собираюсь умирать ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Но время придет. У нас много врагов. Они могут быть далеко отсюда, но они придут — в этом я уверена. Когда они придут, я встречу их с мечом и топором, и либо они умрут, либо я. Нет ничего, чего бы я ни сделала, чтобы тебя защитить.

— Я не хочу, чтобы ты умирала ради меня.

— К сожалению, ни у кого из нас нет выбора. Черепа никогда не сдадутся, пока мы их не остановим.

— Вот почему мы тренируемся.

Тиннстра кивнула:

— Да.

— Я ненавижу Черепа.

— И я, любовь моя. И я.

— Если они когда-нибудь причинят тебе боль, я убью их всех.

Тиннстра прижала голову Зорики к своей груди, любовь и гордость переполняли ее:

— О, любовь моя, надеюсь, я убью их всех первой.

На следующий день Тиннстра проснулась и поняла, что ей нужно делать.

Проблема заключалась в воде Чикара. Тиннстра должна создать свой собственный запас. Она не могла продолжать воровать у Анамы, не в том количестве, в котором ей было нужно. И она нуждалась в воде. Это превратилось во внутренний голод, жажду, которую она должна была постоянно утолять. Это больше не было роскошью или любопытным экспериментом.

Головная боль делу не помогала. Боль была всегда, но усиливалась, когда Анама была рядом. Казалось, Тиннстра могла отслеживать местонахождение Анамы исключительно по тому, где в ее голове находилась головная боль.

Но самую сильную боль ее организм приберегал на те дни, когда она не могла выпить еще один флакон зеленой воды. Тело жаждало этого, делало все трудным, вплоть до того, что она могла думать только об одном — держать в руке флакон с этим горьким и острым вкусом.

Ей нужно больше.

Тиннстра давно узнала, когда Анама отправляется в Айсаир, чтобы пополнить свои запасы. Теперь пришло время точно выяснить, куда она ходит и с кем встречается. Затем Тиннстра сама поговорит с поставщиком мага.

Из-за ее головных болей ей даже не нужно было держаться так близко к Анаме, чтобы за ней следовать. Это было все равно, что идти с факелом в темноте. Пока маг не добралась до Айсаира.