НАДЕЖДА ДУРАКА

Одна из них особенно привлекла ее внимание. Потертый кожаный футляр для карт выглядел так, словно он уже несколько раз путешествовал по миру, и поначалу сопротивлялся попыткам его открыть. Но затем, с треском, она осторожно открыла крышку.

Карта внутри выглядела очень старой. Кое-где не хватало кусочков, а поверхность была испачкана ветром, дождем и тем, что, как она надеялась, было вином, но, скорее всего, кровью. Для той эпохи карта была удивительно подробной, нарисованной красивым почерком — работа мастера.

Джия, конечно, и ее соседи — Дорнуэй и Чонгор, — но здесь был и Эгрил. Земля, которая была пустым местом на всех картах, которые она когда-либо видела, была нарисована здесь с дорогами и реками, городами и горными хребтами, а в северо-восточном углу указано местоположение столицы Эгрила, Кейджестана.

Она почувствовала прилив возбуждения. Карта была бесценна уже одной этой информацией. Ни один джианин не исследовал Эгрил с тех пор, как был построен Гандан. Никто не знал, как добраться до дома Рааку.

Она пробежала пальцем по отсутствующей полоске, которая должна была быть Золотым Проливом, отделявшим Джию от Мейгора. Картограф хорошо уловил уникальную форму Мейгора — ступню и ногу, которыми тот славился, — нарисовал запутанные маршруты через всю страну к другим городам и отметил даже небольшие глубины, которые создавали многочисленные проблемы для судоходства вдоль его южного побережья.

И на этом карта не заканчивалась. Тиннстра развернула ее больше, обнаружив землю, отмеченную на западе. Много земли. Другой континент. Три страны были отмечены названиями, которые она раньше не слышала — Нирон, Зогания и Фритландия. Вдоль их береговых линий были отмечены детали, некоторые реки, ведущие вглубь страны, несколько городов отмечены, но не названы. Не более того. Кто бы ни составлял карту, он не исследовал дальше вглубь страны, а если и исследовал, то не записал свои путешествия. Тем не менее, это было невероятно. Это само по себе стоило посещения.

Тиннстра аккуратно свернула карту, запечатала футляр и сунула в свой рюкзак. Она ни за что не оставит карту здесь.

Она откинулась на спинку стула и только тогда заметила, что небо светлеет. Прошло несколько часов, а она не исследовала и десятой части библиотеки. Тиннстра испытывала искушение продолжить поиски. При лучшем освещении ей было бы легче, но нет, ей нужно идти домой. Женщина, одетая во все черное и имеющая достаточно оружия, чтобы вести войну, привлекла бы внимание на улицах Айсаира, а Тиннстра этого не хотела.

Ей придется вернуться.

Когда Тиннстра вернулась в дом, Зорика спала в комнате Тиннстры. Девочка больше не спала на полу под кроватью и больше не нуждалась в присмотре Тиннстры, но время от времени ей нравилось прокрадываться в комнату Тиннстры и прижиматься к ней. И Тиннстра не хотела, чтобы Зорика отвыкла от этой привычки. Может, у Зорики и было три матери, но Тиннстре нравилось то, что именно она была самой важной из трех.

Зорике было уже двенадцать лет, и она была почти такой же высокой, как сама Тиннстра, но Тиннстра все еще могла видеть лицо четырехлетней девочки, которую спасла. Она также могла видеть женщину, которой Зорике предстояло стать. Клянусь Богами, несмотря на все, что я многое сделала в жизни неправильно, кое-что я сделала правильно. Правильно воспитала тебя. Мое прекрасное, сильное, умное дитя.

Зорика открыла глаза, смаргивая сон:

— Ты вернулась.

Тиннстра улыбнулась. «Да». Она сбросила с плеч рюкзак, расстегнула пояс, а затем сняла меч через голову. Она сложила все в углу комнаты.

— Что ты делала?

— Просто вышла прогуляться. Мне нужно было подышать свежим воздухом, — с улыбкой ответила Тиннстра.

Зорика кивнула на оружие и села, освобождая место для Тиннстры:

— Ожидаешь неприятностей даже на прогулке?

— Ты же меня знаешь. — Она растянулась на кровати рядом с Зорикой.

Во имя Четырех Богов, она устала. Она, вероятно, не выспится перед тренировкой с Майзой. Она закрыла глаза.

— Анама говорит, что тебе не о чем беспокоиться. Она говорит, что Черепа не могут найти нас здесь.

— Ну, ты же знаешь Анаму. Она всегда права.

— Не всегда, — сказала Зорика и толкнула Тиннстру локтем. Тиннстра снова открыла глаза и увидела, что Зорика ухмыляется. — Просто по большей части. Это очень раздражает.

— Ага, — согласилась Тиннстра. Их отношения с годами не улучшились, и тот факт, что маг никогда не упоминала об использовании Тиннстрой воды Чикара, только еще больше ее раздражал. Как будто знание об этом придавало магу ощущение превосходства, которое Тиннстра не могла оспорить.

— Знаешь, они все еще мне снятся. — Улыбка Зорики исчезла, и ее взгляд переместился к окну. — Черепа. Люди в масках.

Тиннстра убрала прядь волос со щеки Зорики:

— Я знаю.