НАДЕЖДА ДУРАКА

— Поднимайтесь наверх и бейте по Черепам всем, что сможете достать. — Хасан посмотрел на Дрена. — Твой тип боя. Заставьте их заплатить кровью за каждый дюйм нашего города, по которому они ходят. Если сможете, освободите всех, кого они похитили. Используйте туннели, используйте руины, используйте все, что сможете, чтобы оставаться скрытыми, оставаться в безопасности и убивать ублюдков.

— Там, наверху, их много, — сказал Дрен. Он сел на разбитый камень, чувствуя себя более усталым, чем он думал, что это возможно, его тошнило. Он выпил немного воды, затем снова начал кашлять.

— Нам просто нужно немного времени, — сказал Хасан. — Когда стемнеет, мы начнем перемещать всех этих людей из главного зала через старые туннели для контрабанды и уведем их в горы.

— Как и хотел Джакс, с самого начала. Мне жаль, что мы его не послушали. — Еще больше вины легло на его плечи.

— Черт возьми, малыш, мы все сделали этот выбор. Нечего хандрить — это ничего не изменит. Ты можешь драться?

Он закашлялся, но проглотил кровь обратно. Им не нужно было знать о его болезни.

— Сначала мне нужно, чтобы кто-нибудь вылечил мою руку. И немного еды, если она есть. — Он скинул пальто и оттянул рубашку в сторону, чтобы показать им дыру в плече. — Получил стрелу раньше.

Эндж ахнула.

Хасан посмотрел на одного из ханранов:

— Огонь в соседней комнате все еще горит?

— Должен, — ответила женщина.

Хасан вытащил нож.

— Разогрей его, а потом принеси обратно. — Когда она ушла, он переключил свое внимание на Дрена. — Тебе повезло. Чуть ниже, и стрела попала бы тебе в сердце.

— В тот момент я не чувствовал себя счастливым, — ответил Дрен.

— Стрела, говоришь?

— Верно.

— Странно.

— Почему?

— Нет причины, на самом деле, — ответил Хасан. — Просто я не помню, чтобы когда-нибудь видел, как Черепа используют луки. Им нравятся их бомбы, но они предпочитают убивать вблизи — чтобы Кейдж знал, кто посылает ему душу.

Дрен посмотрел на предводителя Ханран и пожал плечами. Не было смысла говорить ему правду. Это не принесло бы пользы ни одному из них:

— Может быть, они научились ими пользоваться.

— Может быть, нам стоит найти тебе место для отдыха, — сказала Эндж. — Тебе нужно время, чтобы восстановиться, набраться сил. — На ее лице было настоящее беспокойство. Сколько времени прошло с тех пор, как кому-то было небезразлично, что с ним случилось? Он понятия не имел. Определенно, до начала войны.

Дрен улыбнулся, стараясь выглядеть самоуверенным, осознавая, что с него капает пот:

— Я отдохну, когда все закончится.

Женщина вернулась с ножом, раскаленным докрасна.

— Будет больно, Дрен, — сказал Хасан.

— Давай. — Он стиснул зубы, когда Хасан кивнул женщине. Эндж схватила его за руку и придержала другое плечо. Женщина шагнула вперед и без колебаний приложила горячий металл к ране. Плоть зашипела, и Дрен зарычал от боли, радуясь, что Эндж рядом, нуждаясь в ее силе.

Как только выходное отверстие было запечатано, женщина обошла его с другой стороны и проделала то же самое с дырой в его спине. Вонь была ужасной, боль усилилась. Он едва заметил, когда она убрала нож, жар продолжался, голова кружилась. Сколько еще он должен был это терпеть?

Он привалился к Эндж, чувствуя, что его вот-вот стошнит.

— Все в порядке, — сказала она. — Все в порядке.

— Я принесу тебе немного еды и воды, — сказал Хасан, — а потом ты сможешь отдохнуть, пока я подберу для тебя команду.

— Нет, — сказал Дрен, пытаясь сесть обратно. — Нет. Я использую своих людей. Больше никого.

— Здесь только я и Гаро, Дрен, — сказала Эндж. — Я не нашла Хару или кого-то еще.

— Это не имеет значения. Только мы. Никаких других ханранов.

Хасан мгновение смотрел на него, но Дрен смотрел в ответ, откровенно и твердо. В конце концов, Хасан кивнул:

— Как пожелаешь. А теперь немного отдохни. Нам нужно, чтобы ты мог сражаться как можно скорее.

Дрен проводил его взглядом, а затем потерял сознание на руках у Эндж.

Он открыл глаза, как ему показалось, секундой позже и обнаружил, что Гаро сидит рядом с ним и ест кусок хлеба. Эндж тоже была там — доедала что-то из миски.

— Есть что-нибудь для меня? — прохрипел он.

Эндж потянулась за спину и достала другую миску:

— Держи. Не спрашивай, что в ней.

— Аппетитно, а? — Он взял миску и начал есть, радуясь, что оно, по крайней мере, еще теплое. Там было не так уж много, но оно заполнило пустоту и заставило его почувствовать себя немного лучше, если лучше — это шаг от смерти.

— Хасан вернулся, — сказала Эндж. — Хочет, чтобы мы ударили по Бриксте. Оставил нам сумку с бомбами, чтобы разнести Черепа.

Дрен содрогнулся при упоминании о шарах:

— Не прикасайся к ним без перчаток.

— Мы знаем, что делаем, — ответила Эндж.

— Не волнуйся. Они все упакованы, — сказал Гаро. Он нес сумку с шарами, перекинутую через спину.

— Будь осторожен, — рявкнул Дрен. — Они чертовски злые твари. — Дрен тоже считал, что знает, что делает, но в этом он чертовски ошибался.

— Хорошо, Дрен. Я понял. — Гаро взглянул на Эндж, которая слегка покачала головой.

Дрен кашлянул:

— Который час?

— Перевалило за полдень, но ненамного. До темноты осталось часов шесть или около того.