НАДЕЖДА ДУРАКА

Эти слова ничего для него не значили. Он просто стоял там, ошеломленный и испуганный. А у нее не было времени. Ей нужно было уходить.

— Тобо. — Она не сводила с него глаз, когда убегала, на этот раз быстро, все еще плача, и знала, что больше никогда его не увидит, никогда не обнимет, никогда не поцелует. Милостивые Боги. Неужели она потеряет всех, кого когда-либо любила?

Нет, она этого не допустит. Не сейчас.

Добравшись до виллы, она облетела ее кругом, двигаясь быстро, проверяя повреждения, высматривая остальных, высматривая врага. Правая сторона главного здания представляла собой сплошные обломки, повсюду, куда бы она ни посмотрела, виднелись следы ожогов, а в саду не было ничего, кроме пепла, с воронками там, где куски земли были вырваны из земли. В ее доме произошла битва. Отчаянная, жестокая, беспощадная битва.

Затем она увидела дверь. Ее дверь. Лежащую на земле, разбитую на куски. Ничего, кроме кусков черного камня толщиной в четыре дюйма. И там, где она когда-то стояла, теперь была дыра в стене. Дверной проем, через который у нее никогда не хватало смелости переступить.

Эгрил пришел, как и говорила Тиннстра. Он пришел за ней.

Она опустилась на землю, ее разум все еще пытался осмыслить побоище. Она должна была быть здесь, когда они прибыли. Она могла бы их остановить. Но нет, она закатила истерику, как ребенок, и убежала в раздражении. А теперь это.

— Ширудан. — На ее руке сформировался щит, меньший, чем раньше, более сфокусированный, и Зорика направилась в дом. Битва внутри была такой же ожесточенной, как и снаружи. Энергетические взрывы Избранных превратили ее дом в пыль; лестница свисала со второго этажа, разбитая в щепки, спален не было, крышей теперь было небо.

Она прошла во внутренний двор. Когда-то это было место спокойствия и медитации, место, где она тренировалась и училась; теперь это были почерневшие руины, полные щебня. И именно там она увидела Майзу. Или, скорее, то, что от нее осталось.

Зорика шагнула вперед, затем остановилась. Позади Майзы лежала Анама, с открытыми глазами, неподвижная.

Вид ее матерей пронзил Зорике сердце. Ледяная боль. Щит на ее руке дрогнул и затрещал, когда воздух вышел из ее легких, и ее концентрация ослабла. Милостивые Боги, как это могло быть? Ее матери были лучшими. Непобедимыми. Они не могли быть мертвы.

Слезы текли по ее щекам, когда она смотрела на их тела, горе охватило ее так сильно, что каждая клеточка ее тела болела. Все должно было пойти не так. Все было не так, как они планировали. Они должны были вернуться в Джию вместе и выиграть войну. Не умереть здесь.

Почему она убежала тем утром? Почему ее не было здесь, чтобы сражаться вместе с ними? Могла ли она спасти Анаму и Майзу? Или она тоже была бы мертва? Горе и чувство вины обрушились на нее, лишая уверенности в себе, делая ее слабой.

Нет. Никогда. Она вытерла слезы. Сейчас не время горевать. Что сказала бы Майза, увидев ее плачущей? Все еще нужно найти Тиннстру и убить Избранных. Для этого ей нужны доспехи.

Она начала копаться в обломках, используя свою силу, чтобы отодвигать камни в сторону, расчищая место, где были доспехи, где Майза полировала их тем утром перед тем, как Зорика взбесилась. Она была слишком занята жалостью к себе, беспокоясь о чертовой ярмарке, в то время как Майза и Анама были обеспокоены реальными опасностями.

Этого больше никогда не повторится. Она родилась не просто так. У нее был долг. И она не подведет.

Она отодвинула часть стены, и вот оно. Манекен не уцелел, но доспехи уцелели. Ничем не отмеченные. Идеальные.

Она быстро переоделась. Сменила детскую одежду на доспехи воина. Они облегали ее как вторая кожа, но она чувствовала, что их прочность усиливает ее мощь. Она надела нагрудник, кожаную юбку с шипами поверх кожаных штанов. Поножи и латные рукавицы. Она подняла щит и закрепила его на руке, затем копье, по-прежнему прямое и верное. Наконец, остался только шлем с белым плюмажем Джии, уже ее дома, сейчас и навсегда.

Она надела его на голову, готовая к войне. Эгрил, возможно, и начал ее, но она, Зорика, королева Джии, положит ей конец.

Что-то — кто-то — шевельнулся справа от нее. Зорика развернулась к нему лицом, держа копье наготове.

Она понятия не имела, откуда он взялся, но перед ней стоял мужчина, одетый в черное и в маске.

— Ты — та самая девочка, которую ищет мой господин. — Его голос был холоден, как гранит. — Та, которую он хочет видеть мертвой.

66

Тиннстра

Айсаир