Надежда Феникса

Клац! И острые зубы щелкнули прямо над моей головой. Представив, как я буду смотреться без головы на камнях, зажмурилась, но зубы, похоже, не имели своей целью оставить Надю без головы. Потому что сомкнулись на моей надувшейся пузырем от ветра и скорости падения футболке. Я повисла в каких–то миллиметрах от земли, еще чуть–чуть — и смогу ногами дотянуться до камушков, таких прочных, таких устойчивых камушков…

Вжу–у–уть!

И Надя снова взмыла в воздух. Да, думать о себе в третьем лице не совсем здорово, но я бы посмотрела на того, кто остался в здравом уме после всего, что со мной случилось. Дракон, хлопнув крыльями, набрал небольшую высоту, а после устремился на побережье. К морю я еще не спускалась, а сейчас имела все шансы туда кувыркнуться.

Стрелой промчавшись над сверкающей в лучах заходящих солнц гладью он совершил крутой разворот, снизился, сбросил скорость и выплюнул меня в дрейфе прямо на галечно–песчаный бережок. Благо хоть у меня хорошо с равновесием и координацией, я пробежала пару–тройку метров по инерции и остановилась. Развернулась, чтобы высказать дракону все, что я о нем думаю… ну, или защититься. Может, он притащил меня сюда, чтобы зажарить? Сомневаюсь, что на территории императорского дворца разрешено устраивать барбекю.

Как выяснилось уже в следующий момент, защищаться от дракона мне не стоило: зажарить меня он не собирался, а вот сам, похоже решил зажариться. Огромная, севшая в нескольких десятках метров от меня, туша, полыхнула огнем. Вся! От кончиков крыльев до хвоста, пламя прокатилось по гребню, шипам, пожирая и стильную, бордово–алую, чешую, и мощные лапы, и хвост, и столь пугающую морду.

Будь я в нашем мире, оставалось бы только бежать за огнетушителем, а здесь… здесь было море, но ведра поблизости не было.

— Ох! — только и сказала я.

Потому что гигантский костер неожиданно стянулся в костер чуть поменьше, потом — в еще чуть поменьше, и еще, и еще. Спустя несколько мгновений из насыщенного пламя стало помягче, а после дышащие жаром горячие языки стали прозрачными, открывая моему взгляду стильную мужскую фигуру. С Феникса ростом, не менее завидной ширины в плечах. Темно–бордовая, как чешуя, военная форма была пошита как на показ мод и сидела на нем, как влитая. Длинные волосы цветом точь в точь как его одежда, чуть ниже плеч, резкие скулы, пристальный взгляд пронзительных оранжевых глаз с вертикалью зрачка.

Сказать, что мужчина был красив — значит, ничего не сказать. Если уж быть до конца откровенной, он был драконически красив! Я даже подумала, не поддержать ли челюсть, которая стремилась упасть вниз под силой местной тяжести.

— Добрый вечер, Надежда, — голос у него, в отличие от голоса Феникса, оказался сухим и хлестким. В нем не было никаких затягивающих, бархатно–жестких нот, способных в один момент обернуться резкостью приказа. Но ему это и не нужно было: один шаг в мою сторону — и песок с камнем под моими ногами начал плавиться. Буквально. Подозреваю, в его присутствии могло так расплавиться все и вся. Исключая разве что Феникса. — Позвольте представиться. Глава Правящего рода Драконов, Миранхард Дьелльский.

Что я там говорила о драконах? Получите–распишитесь. И не кто–нибудь, лично Глава Правящего рода. С того момента, как я оказалась в этом мире, мне постоянно какие–то высокопоставленные личности попадаются. Кто с добрыми намерениями, кто с не очень…

Вспомнив Лавэя, я осторожно поинтересовалась:

— И вы здесь затем, чтобы…

— Нанести визит его императорскому величеству. — Дракон заложил руки за спину и шагнул ко мне. Солнца щедро плеснули на его мундир света, и он стал как вино в бокале, которое проверяют на свет у камина. — Познакомиться с вами. Обсудить перспективы дальнейшего сотрудничества.

О… а…

— Перспективы дальнейшего сотрудничества, Миранхард, обсуждаются между мужчинами за закрытыми дверями кабинета, — раздался голос Феникса у меня из–за спины.

У–у–у…

— Перспективы дальнейшего сотрудничества обсуждаются между сторонами, которых в данном случае три, — невозмутимо отозвался дракон.

А он мне уже начинает нравиться, этот Миранхард! Я даже обернулась, чтобы посмотреть на лицо Феникса, но не успела им насладиться. На мои плечи тяжело легли императорские лапы. То есть руки. Голос императора зазвучал жестко, как на плацу:

— В случае, если все три стороны дееспособны. В данном случае Надежда моя гостья, смутно знакомая с мироустройством и нашими обычаями. Поэтому я выступаю и в ее интересах тоже. Странно, что тебе надо объяснять такие простые вещи, Миранхард.

Это он меня сейчас назвал недееспособной?! Никогда еще я не была так близка к тому, чтобы уронить его императорское величество, а с ним и его императорское величие на песок, популярно объяснив, кто и насколько здесь дееспособен на глазах с интересом наклонившего голову дракона. К счастью, у меня хватило мозгов так не делать — во–первых, потому что в случае кто кого уронил, что–то мне подсказывало, что Феникс окажется сверху, а во–вторых… ну, во–вторых, я совершенно не хотела оказываться под Фениксом. Ни в каком смысле слова!