Надежда на свободу

– Алис отличается от тебя. Ее сила никуда не ушла, не стихла, и она учится ей управлять каждый день. И именно ты ее многому учишь. Ты и она научились настолько контролировать свои силы и энергию, что Алис спокойно учится в школе, и никто даже не догадывается насколько у нас волшебная девочка, – Мэт повторяет мне эти слова каждый раз, когда я поддаюсь своей панике.

Вновь облокачиваюсь на такую теплую и родную грудь мужа, наблюдаю за своими детьми.

Нейт так похож на меня. Те же волосы и глаза, даже веснушки на носу один в один. Ему всего пять, но уже сейчас заметно, что он будет такой же сильный и большой, как отец.

А Алис все больше и больше напоминает мне своего отца в чертах лица, каких-то мимолетных движениям. И глаза слишком взрослые и глубокие для девятилетней девочки. Словно это он опять смотрит на меня, окуная в черные бездонные омуты.

Наша девочка. Помню, как Мэт впервые назвал так Алис, и я жутко разозлилась, начав кричать, что она не его, что ее отец другой человек. Но он лишь прижал меня к своей груди и сказал:

– Я помню, кто ее отец. Она наша девочка, нас троих.

После рождения Алис я дала себе обещание больше не плакать, не винить себя каждый день, простить себя, стать счастливой мамой, чтобы научить и ее быть такой. Но стоило мне хоть на секунду в воспоминаниях вернуться в те ужасные дни, как я срывалась и подолгу сидела на трех огромных камнях, которые привез сюда Мэт, обливаясь слезами.

Как бы я не любила своего мужа, я скучаю каждый день. Рана в моей душе не затянулась не на миллиметр. Это я ей не позволяю, мое чувство вины. С годами все обиды стерлись без следа, а в памяти остались лишь светлые воспоминания о трех неделях, которые мы провели вместе, как пара, как настоящая семья.

Я так и не решилась рассказать дочке о ее настоящем отце. Мне не хотелось, чтобы она узнала хоть что-то из того, что случилось в СОТ, но прошло несколько лет после нашего побега, как история необычной естественной пары ворвалась в медийное пространство. Были сняты фильмы и написаны книги с кучей подробностей. В то время мы очень переживали, что нас нашли или начали искать, но в любой интерпретации все главные герои погибли в страшном взрыве, который по версии ученых, произошел из-за разрыва необычной пары.

Те же ученые вытащили на белый свет все их наблюдения за мной и даже показывали некоторые видео, где я учусь контролировать свои силы. Там же рассказали, что оказывается у меня есть способность привлекать к себе животных, чем удивили меня. Я этого не замечала, это казалось таким естественным.

Все как я и мечтала когда-то, мое имя надолго поселилось на станицах учебников в ряду самых необычных альф.

А сейчас, смотря на наших детей, мне, как и когда-то моим родителям, хочется спрятать их от этого мира, от всех опасностей, которые могут их поджидать.

– Ты же знаешь, почему я практически вытравила в себе свои силы. Какую цену я заплатила, чтобы никогда больше не выпускать монстра внутри себя. Это мое чувство вины мне помогает. Для Алис всего лишь пока имеют значение наши слова, и то чему мы ее учим. Но она взрослеет даже быстрее своих сверстников, совсем скоро все наши нравоучения станут лишь пустыми словами для нее. И я боюсь за нее, – я знаю, что меня опять поглощает чувство тревоги, с которым мне непросто бороться.

Алис поворачивается к нам и широко улыбается. На секунду ее глаза вспыхивают красным огнем, в ту же секунду и мужчина рядом со мной озаряется красным свечением.

Мэт улыбается мне и Алис своей заразительной улыбкой и ярко голубыми глазами.

***

Десять лет назад.

Я прихожу в себя в какой-то машине. Ничего не могу понять. Кручу головой и за рулем вижу Джейла.

– Джей? – удивленно спрашиваю я.

– Привет, – улыбается друг и кладет мне на колено руку. – Ты как?

– Не знаю. Куда мы едем? – в голове какая-то пустота.

Обвожу нас еще раз взглядом и замечаю, что моя одежда почти полностью испачкана кровью и грязью. У Джейла несколько ссадин и гематом на лице, разбиты руки. Одежда порвана и так же испачкана грязью и кровью.

– Откуда столько крови? – холод пробегает по моей спине, и мне кажется он очень знакомым.

– Ты ничего не помнишь? – спрашивает друг.

Я мотаю головой.

Начинаю понимать, что у меня болит все тело и еще что-то, что пока ускользает от моего сознания. Пытаюсь сосредоточится и в ужасе вскрикиваю, обнаружив внутри себя огромную черную дыру, которая буквально засасывает в себя обрывки моей души. Лавина воспоминаний в один миг накрывает меня. Не справившись с эмоциями, я бьюсь в истерике, пока снова не теряю сознание.

Пока мы едем, я периодически выплываю в реальность, чтобы снова рвать себя на части от душевной боли потери. Я ничего не ем, как не уговаривает меня Джейл, лишь изредка пью воду.

Я не помню когда мы заезжали к нам домой, как забрали мою мертвую маму. Помню только, как Джейл выкопал две огромные ямы, в которые мы положили моего Итана и моих родителей.

Не знаю сколько часов или дней я пролежала на холодной изрытой земле, не на секунду не прекращая содрогаться в рыданиях.