– Потому, что его загоняют в угол и ему уже безразлично будущее. У него остается лишь настоящее. Миг, который решает всю его жизнь. И поверь, – смахиваю я слезу со щеки. – ему будет плевать на то, выживет ли он или нет, но он постарается убить своих врагов.
– Ты знаешь многое о хищниках…
На небе светят звезды. Они спокойны. А вот я нет.
– Я сама как хищник и могу понять их. Меня пытаются загнать в угол, но я не…
Я не успеваю договорить. Роб обхватывает своими руками мое лицо и притягивает к себе.
Его губы слегка касаются моих, словно ожидая разрешения. Я разрешаю, обхватив руками шею парня. Мы сближаемся и я едва не падаю вниз, покачиваясь на арматуре. Робин ловко подхватывает меня за талию и прижимает меня к себе, моя кровь закипает и требует продолжения.
Мы улыбаемся и, не выдержав, уже смеемся в голос.
– Ты не хищница, а нежная и красивая девушка, которая мне нравится с каждым днем все больше и больше, – шепчет он мне прямо в губы, вновь целуя.
Я не знаю, что ему сказать в ответ. Я лишь могу ответить такой же теплотой на его ласки, что дарят мне его руки, нежно гладя по спине и опускаясь к пояснице. Пальцы пробираются под мою футболку. Я вздрагиваю, но Роб не позволяет мне отстранится.
– Тс-с-с… – успокаивает он мои страхи. – я не причиню тебе вреда. Теперь, ты в моем сердце.
– Ты влюбился в меня? – решаюсь я на прямой вопрос.
– Да, влюбился. А ты? – он тоже напористый; я не выдерживая и утыкаюсь ему носом в плечо – смех душит меня. – Это ответ «да»?! Да? – смеется Роб.
Я киваю головой. Но его это не устраивает, от требует иного:
– Скажи вслух!
– Да, я влюбилась в тебя.
– Замечательно, – обнимает меня Робин. Я довольна и кажется… я счастлива. Да, точно! Я счастлива!
Наверное, только теперь я до конца могу понять жертву своей матери. Ее любовь и желание быть с одним и единственным до конца. У нее был отец, а у меня есть Робин и мне никто больше не нужен. Я призналась себе в этом.
Он отодвигается от края и пересаживает меня к себе, даря тепло. Я мурлыкаю и забиваюсь под его руку, требуя объятий.
– Меня убьет твой отец, когда узнает, что я люблю его дочь.
– Не бойся, он все поймет.
– Уверена? – смотрит на меня Роб и поддевает кончик моего носа своим указательным пальцем.
– Нет. Но надежда всегда есть, – кокетничаю я впервые в своей жизни. Мне так легко и спокойно, что я готова провести в этом грязном, убитом и богом забытом месте всю свою оставшуюся жизнь… лишь бы рядом с ним.
– Да, у меня есть личная надежда – моя Надежда. Верно?
– Да.
Робин провожает меня до моего спального места. Сам он спит в противоположной стороне огромного подвального помещения, что когда-то был заполнен доверху готовой продукцией.
Я усаживаюсь на потрепанный матрац и прикрываю ноги тряпкой, что должна служить мне одеялом.
– Ты так ему доверяешь? – слышу я шепот. Это Линь. Он рядом, но я не вижу его.
– Где ты?
Линь откидывает от себя полуразрушенную тряпку: он совсем близко. Он рядом со мной.
– Как ты здесь оказался?! – он должен спать с остальными парнями в другом конце помещения. Но он здесь.
– Я тут по просьбе моего друга.
– Что?
– Иногда, бывают такие ночи, когда хочется влюбленным побыть вдвоем и тогда я меняюсь местами с подружкой моего друга.
– Хочешь сказать, что… – краснею я, рисуя себе в голове то, чем могут заниматься те двое.
– Секс еще никто не отменял и дети должны появляться на свет, – без тени смущения огорошивает меня парень. Он – редкостный нахал.
Линь замечает мое смущение.
– Ты покраснела?! Точно, ты смущена! Вот это да! – смеется он, приглушая свой голос, чтобы не разбудить остальных. Мне хочется исчезнуть с лица земли в этот момент.
– Я не краснею! – вру я.
– Пусть здесь и плохое освещение, но я чувствую твое смущение. Но я не об этом, – возвращается к началу нашего разговора. – не доверяй этому парню. Я знаю, кто он!
– Кто же?
– Сын одного из семи. И где ты его только откопала?!
– Я знаю, кто Робин. Но сын не несет ответственности за поступки отца! – защищаю я яростно того, кого люблю.
Линь молчит. Мне хочется закончить этот разговор. Я укладываюсь, подбивая свою импровизированную подушку из скатки старого ватника.
– Гены пальцем не размазать. Подумай об этом, Надя, – говорит напоследок Линь. Я слышу шуршание: Линь укладывается спать.
Глава 11
Я просыпаюсь от криков и беготни, что творится вокруг меня. Все кричат и мечутся из угла в угол. Творится что-то страшное. Я вижу, что ко мне спешит отец. За ним бежит Ванесса и Коди. Робина нигде нет по близости.
– Надежда, быстрее, вставай, поднимайся! Нужно уходить! – отец дергает меня без нежностей.
– Что случилось?
– Нас предали! – отфыркивается моя тетя, убирая волосы со своего лица. – Кто-то сдал наше место. И знаешь, что самое интересное?!
– Что? – пытаюсь я сообразить, что происходит.
– Что предатель среди нашей компашки! – кричит Ванесса, оглядываясь. – Надо скорее убираться отсюда, военные уже осаждают это здание.
– Уходите! – толкает меня в спину отец. – Я вас прикрою!
– А ты?
Отец хочет оставить меня?! Нет! Ни за что! Я не позволю этому случиться.
– А как же я? Ты оставишь меня?!