Надежды Кинолы

Чуда больше не существует. Подобная сила небезопасна. И опасность, которой дон Рамон даже не подозревал, дала себя знать, пока он тут принимал награды.

Крики. Все бросаются на балкон взглянуть на море.

Я отомщен!

Дон Фрегосо. Что скажет король?

Великий инквизитор. Франция в огне, Нидерланды восстали, Кальвин взбудоражил всю Европу, – у короля так много забот, что он не может заниматься каким-то кораблем. Это изобретение и реформация, не слишком ли много за один раз? Так мы еще некоторое время будем ограждены от ненасытных притязаний народов.

Все уходят.

Явление шестое

Кинола, Фонтанарес и Фаустина.

Фаустина. Альфонсо, я причинила вам много зла.

Фонтанарес. Мария умерла, сеньора. Я больше не знаю, что значат слова «зло» и «добро».

Кинола. Наконец-то он заговорил как настоящий мужчина!

Фаустина

. Простите меня, я посвящаю себя вашим новым замыслам.

Фонтанарес. Простить? Это слово также стерто в моем сердце. Бывают такие несчастья, что сердце от них или разбивается, или становится бронзовым. Еще вчера мне было двадцать пять лет, сегодня вы сделали меня пятидесятилетним стариком. Вы отняли у меня целый мир, вы мне должны дать новый…

Кинола. О, если дошло до политики…

Фаустина. Разве моя любовь, Альфонсо, не стоит целого мира?

Фонтанарес. Да, потому что ты – великолепное орудие разрушения и гибели. Теперь я с твоей помощью покорю всех тех, кто мне мешал. Я беру тебя не в жены, а в рабыни, и ты будешь мне служить.

Фаустина. Служить слепо.

Фонтанарес. Но без надежды на взаимность. Ты знаешь сама, здесь – бронза. (Ударяет себя в грудь.)

Ты помогла мне понять, что такое мир! О мир корысти, хитрости, происков и коварства, теперь поборемся!

Кинола. Сеньор!

Фонтанарес. Что?

Кинола. А я как же?

Фонтанарес. Ты единственный, для которого есть еще место в моем сердце. И наш путь втроем…

Фаустина. Куда?

Фонтанарес. Во Францию.

Фаустина

. Едем скорее. Я знаю, какова Испания. Здесь замышляют вашу гибель.

Кинола(к публике). Надежда Кинолы – на дне морском. Благоволите простить наши ошибки. В Париже мы достигнем, наверно, гораздо большего. Ей-ей, ад вымощен благими изобретениями[19].

Примечания

Толчком для создания этой пьесы послужила появившаяся в 1837 году статья Aparo о некоем испанском мореплавателе, который в XVI веке построил судно, двигавшееся при помощи пара. Рассказ этот подсказал Бальзаку мысль разработать волнующую его тему взаимоотношений гения и общества на историческом материале. К главной теме «Надежд Кинолы» Бальзак присоединил сложную романтическую интригу, которая могла придать ей большой интерес в глазах публики, воспитанной на романтических драмах Дюма, Виньи, Гюго и др.

Пьеса была встречена критикой крайне враждебно. Буржуазия не могла примириться с тем, что Бальзак столь решительно выступил в защиту талантливых людей, не принадлежащих к привилегированному обществу, и противопоставил ему представителей общественных низов – беглого каторжника Кинолу и его хозяина, гениального энтузиаста и бунтаря Фонтанареса.

Из письма к Ганской от 5 февраля 1842 года видно, что Бальзак собирался дать этой пьесе перед самой постановкой ее на сцене другое название – «Школа великих людей». Однако пьеса была поставлена в Париже в театре «Одеон» под первоначальным названием. Премьера состоялась весной 1842 года, но уже после первых спектаклей сборы стали падать. Пьеса прошла только девятнадцать раз.