Надменная красавица

– Или, может быть, одну букву. Чем я оскорбил вас, Диана? Я имею в виду сегодняшний день. Конечно, я служил объектом вашего неудовольствия со времени нашего приезда сюда. Я понимаю, что любая благовоспитанная леди может испытывать некоторую неприязнь к человеку, который непреднамеренно узнал, что она способна забыть о благовоспитанности при особых… э-э… обстоятельствах в очень личной жизни. Но что случилось сегодня?

– Ничего не случилось сегодня, - сказала она. - Вы меня не оскорбляли.

– Вы рассердились, потому что мяч, который так неловко упустил Эрни, послал я? - спросил он. - Но я предоставил ему прекрасный шанс покрыть себя славой. Ему не надо было пропускать мяч, я же его не намазал маслом.

– Джентльмены столь глупы, что так серьезно воспринимают игры.

– Думаю, мы глупы, -любезно согласился он. - Но трудно не воспринимать игру серьезно, когда на тебя смотрят столько красивых дам. Если вы помните, я не смеялся над Эрни, когда он не мог найти в кустах мяч. Вам нравится старина Эрни, не так ли?

– Он брат мужа. Тедди любил его.

– Ах да, Тедди, - сказал он. - Счастливый человек.

– Тедди умер, - напомнила она.

– О, верно. Но я не сомневаюсь, Диана, что найдется много мужчин, которые бы с радостью предпочли отдать жизнь за четыре года с вами, нежели прожить сто лет, но без вас.

– Какие глупости, - рассердилась она.

– Я, конечно, не романтичен. Я бы предпочел быть с вами и жить сто лет. Так скажите же мне, чем я вас оскорбил.

– Вы меня не оскорбляли.

– Это сказано с некоторым раздражением, - заметил он. - И я вижу, мы добрались до рва. Или это озеро? Нам придется обогнуть его, чтобы увидеть во всем великолепии, в лучах лунного света и на фоне замка. Мы не должны разочаровать графиню, не правда ли, и не воспользоваться такой, без сомнения, романтической обстановкой.

Она не ответила. Напоминать ему, что он только что признался, что не романтик, было ниже ее достоинства. Она гордо подняла голову и имела довольно воинственный вид.

– Действительно, впечатляет, - сказал он через несколько минут, когда они обошли озеро и остановились.

Позади них чернел густой лес, а перед ними за гладью озера возвышался замок, грозная северная стена которого вырастала из самой воды. Луна, стоявшая прямо над стеной, бросала серебряный сноп света к их ногам.

Диана невольно поддалась очарованию этой величественной картины. Она никогда не видела ничего подобного.

– Красиво, - сказала она. - Можно представить рыцаря в полном вооружении, въезжающего на подъемный мост. Когда-то, до того как проложили дорожку, здесь был подъемный мост.

Лорд Кенвуд прижал к себе ее руку, хотя всего лишь минуту назад он чувствовал, что она пыталась освободить ее.

– Интересно, приводили ли рыцари сюда своих дам в лунные вечера, - сказал он.

Красота окружающего была забыта.

– Я уверена, что нет. - Она снова сердилась. - Они жили по очень строгим законам рыцарства.

– Правила предписывали им обожать своих дам, - возразил он. - Но я читал, что это обожание часто проявлялось самым естественным образом.

– Я уверена, вы ошибаетесь, милорд, - холодно ответила она.

– Вы уверены? - сказал он тихо, почти ей на ухо. - Вы думаете, что нельзя обожествлять тело женщины? Вы думаете, что, как только отношения мужчины и женщины становятся физически близкими, они становятся порочными? Я вынужден не согласиться с вами. Вы не правы.

Он смотрел, как она старается владеть собой, переводя взгляд с одного парапета стены на другой, что давалось ей с трудом. Ее рука дрожала. Он ждал, когда она приведет в порядок свои чувства. Он не спешил. Нисколько не спешил. При лунном свете она казалась более хрупкой и более прелестной, чем обычно. Он почувствовал, как в нем возрастает желание, то самое, которое пробудилось в нем, когда он впервые дотронулся до нее, а она до него.

Ей безумно хотелось вырваться и бежать. Бежать до тех пор, пока она не успокоится. Он пристально смотрел на нее, и она знала, что не может посмотреть ему в глаза. Это было просто физически невозможно. Она чувствовала его сильную и теплую руку на своей руке. И эти воспоминания.

Он намеренно возбуждал ее. Искушал. Старался соблазнить. Он распутник, как сказал Эрнест. И она должна была это знать, даже если бы ей этого не говорили.

– Не думаю, чтобы какой-нибудь рыцарь, достойный этого звания, привел сюда свою даму на тайное свидание, - сказала она. - Вы опошляете кодекс чести, милорд.

– Диана, вы были замужем, разве физическая сторона брака опошлила ваши отношения? Вы едва ли создаете привлекательную картину брака, моя дорогая. Думаю, я правильно поступал, всю свою жизнь держась от него подальше.

Ее спас гнев, она чувствовала, как он закипает внутри ее, готовый выплеснуться наружу.

– Вы не смеете шутить над моим браком, сэр. Не смеете. Я всеми силами буду защищать память Тедди. И хотя смешно нападать на вас, потому что вы мгновенно одолеете меня, я сделаю это, сэр, сделаю, если вы скажете еще одно мерзкое слово о нем или нашем браке.

Он наконец отпустил ее руку, но лишь для того, чтобы взять ее за плечи.