Наедине с герцогом

Мистер Чилкотт прищурился. Энтони заерзал в кресле. Хоть он и герцог – человек, в присутствии которого большинство людей испытывают трепет, но в настоящий момент он был прежде всего мужчиной, открывшим свое самое заветное желание отцу девушки, на которой хотел жениться. Пусть мистер Чилкотт всего лишь возница, но Энтони был достаточно умен, чтобы понять: этот человек вполне способен отклонить его предложение.

Дверь в гостиную распахнулась, и вошла служанка – принесла поднос с чаем. Она по очереди налила каждому чай, сделала книксен и вновь удалилась.

– Что вы сказали моей дочери? – поинтересовался мистер Чилкотт, как только Марджори вышла и закрыла за собой дверь.

Энтони подался вперед и долго смотрел в свою чашку, осознавая: то, что он сейчас скажет, пагубным образом скажется на его и мисс Чилкотт будущем. Наконец герцог встретился взглядом с мистером Чилкоттом и ответил:

– Что я не могу объяснить возникшую между нами связь, но знаю, что она есть. И эта связь настолько сильна, что я не могу от нее отмахнуться. Мне известно, что ваша дочь чувствует то же самое, – я вижу это по ее глазам. – Он тяжело сглотнул и продолжил: – Она согласилась выйти за мистера Робертса исключительно ради вас, а не по своему желанию. Это жертвоприношение, мистер Чилкотт, в самом прямом смысле этого слова: ей придется отказаться от личного счастья.

– О чем вы говорите? – Мистер Чилкотт потянулся за чаем, но на полпути застыл и пристально взглянул на герцога. – Возможно, мистер Робертс немного… сдержан, но он обеспечит моей дочери достойную жизнь в огромном особняке. У нее будут красивые платья и бесчисленное количество слуг. Что еще ей нужно?

Уважение?

Энтони приподнял бровь.

– По всей видимости, мистер Робертс забыл упомянуть о том, что он намерен заставить вашу дочь заниматься домашним хозяйством.

– На что вы намекаете?

– Как только он женится, он тут же рассчитает свою экономку, поскольку полагает, что слуги – это лишние расходы, ведь его жена будет вполне способна выполнять работу по дому. Он не намерен нанимать кого бы то ни было ей в помощь. – Увидев испуг на лице мистера Чилкотта, Энтони почувствовал себя более уверенно и продолжил: – Должен признать, я не слишком близко знаком с мистером Робертсом, но одно скажу с уверенностью: этот человек – настоящий сноб. Он не станет хорошо обращаться с вашей дочерью, поскольку, по его мнению, она стои́т значительно ниже его на социальной лестнице. Можно только догадываться о причинах его желания жениться на ней. Полагаю, он прекрасно осознает, что ваша дочь очень красива, и считает, что она станет прекрасным дополнением к его дому и деньгам.

– Как вы смеете говорить о моей дочери в такой манере? – Мистер Чилкотт задыхался от возмущения. Его глаза потемнели.

– Потому что она мне небезразлична. Мне неприятно видеть, что ее судьбу хотят связать с таким недостойным человеком. Она заслуживает большего.

На губах мистера Чилкотта появилась усмешка.

– По всей видимости, вас?

Энтони закрыл глаза и глубоко вздохнул. Все шло не так гладко, как он надеялся.

– Понимаю, как это выглядит в ваших глазах, сэр. – Герцог открыл глаза и взглянул на сидящего напротив мужчину. – Уверяю вас, прежде всего я забочусь о счастье вашей дочери. Честно говоря, я чувствую, что со мной у нее больше шансов быть счастливой. У меня столько денег, что я не знаю, что с ними делать, поэтому она не будет ни в чем нуждаться. Так же как и вы. Я не стану диктовать своей жене, чем ей заниматься в свободное время, если только подобное времяпрепровождение не порочит честь молодой леди. Забудьте о мистере Робертсе. Позвольте мне ухаживать за вашей дочерью. Прошу вас.

Мистер Чилкотт долгое время сидел не шевелясь. Наконец он произнес:

– Я должен поговорить с женой.

Черт побери!

Разве Изабелла не предупреждала его, что ее мать никогда не даст своего согласия? Герцог чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он был обречен.

Энтони взъерошил волосы, глубоко вздохнул и потянулся за чаем. Ах, если бы вместо чая подали бренди! Ему очень не хватало чего-то покрепче ароматной горячей водички.

– Не понимаю, – пробормотал он, когда тепловатая жидкость полилась ему в горло. – За вашей дочерью ухаживает сам герцог, но никто из вас не проявляет бурного восторга, которого можно было бы ожидать при сложившихся обстоятельствах. Вы чего-то недоговариваете.