Наедине с врагом

— Хорошо, Василиса. К сожалению, парень, которого обнаружили утром, скончался, — тихонько ахнув, я прижала ладонь к губам, а второй рукой вцепилась в предплечье стоящего рядом Матвея. Тот, как ни странно, вырываться не стал. — как дал понять наш медперсонал, дело было в больном сердце. Что сейчас произошло я не знаю, но будьте уверены, скоро выясню. А пока, хочу знать, как вы здесь оказались. Поверьте, это не праздное любопытство, вам этот вопрос зададут еще не раз.

Понимая, что он прав, я кивнула.

— Это чистая случайность. Мы с Белорадовым повздорили, и я решила спрятаться в подсобке.

— И часто вы с ним играете в прятки по ночам?

— Это наше дело, — бросил Матвей.

— Случается, — одновременно с ним ответила я, и чтобы хоть как-то сгладить его непонятную грубость по отношению к мужчине, который занимал в академии Рэнвуд далеко не последнюю должность, решила объясниться, — слышали поговорку «живут как кошка с собакой»? Она очень хорошо описывает отношения большинства сводных братьев и сестер, — выражение лица ректора я прочесть так и не смогла, а стоящий рядом, словно стена братец, молчал, хотя я каким-то образом ощущала, как он едва сдерживает рвущуюся наружу злость.

Интересно, на кого она направлена? На ректора? Да нет, с чего бы. На меня? Так вроде ничего особенного не выдала.

— Ясно, — прервал мои мысли Миронов, — Матвей, отведи девушку в ее комнату и возвращайся к себе. Скоро утро, а занятия никто не отменял. И, пожалуйста, постарайтесь пока не распространяться о случившемся.

***

— Ты же не думаешь, что я оставлю Зайцеву в лапах твоего «религиозного» приятеля? — бросила я, как только мы с Белорадовым остались одни, и направилась в ту сторону, где располагались комнаты парней, — если он тронул хоть волос с ее головы, я ему все пальцы пооткусываю.

— На ее месте, я бы меньше всего переживал за волосы, — заметил Матвей с издевательским смешком в голосе, но останавливать меня не стал, и на том спасибо.

Посторонних девушек, как и брюнета, с которым Белорадов играл в карты, в их комнате не наблюдалось. Резнов, матерясь про себя, сидел на полу и осторожно протирал мокрой тряпкой лицо. Вид у него, надо признать, был не из лучших. Опухшую нижнюю губу украшала ссадина, глаза краснющие, словно он неделю не спал, и ярость волнами исходит, чувствуется даже на приличном расстоянии.

— Где Машка? — не поздоровавшись прорычала я, стоя на пороге.

— Убежала, мелкая зараза. Шустрая анимешка оказалась, но я все равно ее поймаю, так и передай.

— Только приблизься к ней, мы на тебя такую порчу нашлем, что на коленях ползать будешь, умоляя снять! — не знаю, способна ли Зайцева на подобные заклятия, но, если что, выкрутимся.

Шатен криво усмехнулся в ответ, а я, хлопнув дверью, направилась прямо по коридору, усиленно делая вид, что не обращаю внимание на идущего позади провожатого.

Только я приблизилась к двери, что вела в нашу общую с девчонками комнату, как по обе стороны от головы в дерево уперлись сильные, тренированные руки. Затылка коснулось теплое дыхание, от которого по спине прошел озноб, а пальцы ног поджались.

— Запрешь дверь изнутри, и из комнаты до утра ни ногой.

— Или что?

— Тебе лучше не знать, — когда буду писать в законодательный орган по поводу его «оснащения», включу и хриплый голос за компанию. Минимум три года условно!

Пока я придумывала дерзкий ответ, псих испарился. Вот реально, как привидение. Только что стоял позади и вдруг исчез. И так сразу неуютно и страшно стало, что я быстро юркнула за дверь и не успокоилась, пока не щелкнул замок.

Белобрысые подружки уже спали, и только одна Зайцева сидела на полу, рядом с моей кроватью, все еще одетая в академическую форму.

— Васька, ты пришла! Живая! — тихонько, чтобы не разбудить остальных, прокаркала она и бросилась ко мне.

Так-то я обнимашки с посторонними людьми практиковать не люблю, но за проведенный вместе день, эта девчонка умудрилась занять местечко в моем упрямом сердце и не выгонишь даже.

— Конечно, живая. Что со мной будет?

— Я думала тот гад тебя поймал и что-то сделал, — «что-то он определенно сделал», подумала я, вспомнив о самом жарком в своей жизни поцелуе. По телу тут же разлилось тепло и побежали мурашки, но стоило воспроизвести в памяти дальнейшие события, как внутренности сковал лед.

Зайцева так дрожала, что я решила не пугать бедняжку рассказом о своих «приключениях», где фигурировал труп, оставив это на завтра. Сама я от шока уже отошла, и возвращаться в воспоминания не хотела.

— Выкладывай, как ты сбежать умудрилась?