Наемник

– Я правильно понимаю, что практику ты разбил на несколько частей? – осведомился Бестужев. – В смысле… устроенный тобой выход девочек на пленэр – это же ее часть, правильно?

– Да. Именно так, – согласился я. – Первый этап, можно так сказать.

– А какие будут следующие? – с прищуром взглянув на меня, поинтересовался Валентин Эдуардович.

– Охрана, разведка, свободная охота, – пожал я плечами. – Что подвернется, на том и будут оттачивать полученные навыки.

– Зная тебя, могу предположить, что «подвернется» им исключительно то, что ты сам захочешь. Не так ли? – Голос Бестужева стал вкрадчивым. Прощупывает возможность влияния? Хм, ну, как отца красавицы-дочери я его понимаю, а как учитель…

– А это уже как пойдет, Валентин Эдуардович, – не менее елейным тоном ответил я.

Бестужев моргнул. Что, облом? А вот не надо лезть в учебный процесс. Я этого и в школе не намерен позволять, если она состоится, а уж в личном обучении и подавно.

– Я понял тебя, Кирилл, – вздохнув, кивнул мой собеседник. – Надеюсь только, что твоя забота об учениках…

Я приподнял бровь. Будь на месте Бестужева незнакомый мне человек, уже через час по окончании этой фразы он получил бы картель, оформленный по всем правилам здешних обычаев и традиций. Сомнение в учителе, когда заказчик УЖЕ отдал ему в обучение своего человека, будь то родственник или подчиненный, это как минимум повод для разрыва ряда, а максимум – оскорбление, смываемое кровью, как ни пафосно это звучит. И дело здесь не в моей кровожадности, наглости или обидчивости, ничего подобного. Просто как учитель я не имею права не отреагировать на подобные слова. Глупость? Нет, традиция, на которую нельзя плюнуть. Ученики мне достались по такому же замшелому обычаю, давно считающемуся пережитком эпохи и чуть ли не варварством. И здесь, как говорится, сказал «А» – говори «Б». Другими словами, раз уж выкопали подобный анахронизм из глубины седых веков, то и придерживаться его надо от и до. Иначе грош цена всей затее с личным ученичеством.

И кажется, Бестужев вовремя вспомнил о том же самом. Фразу не договорил, и можно считать, что ничего не было. Ну, мелкое неудобство, скажем так… не больше. Уже хорошо.

– Прости, Кирилл. Чуть ерунду не спорол. – Бестужев откинулся на спинку огромного, обитого скрипучей кожей кресла.

– Проехали, – махнул я рукой. – Вы отец и беспокоитесь за свою дочь, не вижу здесь ничего оскорбительного.

После поездок к Посадским и Громовым Жорик пропал из виду любых возможных наблюдателей, чтобы объявиться в Липином Бору как раз в тот момент, когда мы с Ингой перешли от повторения расширенного рунного «алфавита» к составлению на его основе простейших цепочек – рунескриптов. Объявился и тут же был припахан к чтению лекций на тему рунных воздействий.

Как и Георгий, его сестра почти лишена дара, ей даже статус новика не светит, не говорю о чем-то большем. С чувствительностью к Эфиру у девочки тоже дела обстоят не очень хорошо. Бывает… таких людей в этом мире вообще-то большинство. Но кто сказал, что этот недостаток мешает в освоении рунных воздействий? Никто. Вот ими-то мы и занимались, тем более что еще со времен нашей беготни от боярского мятежа я заметил, что Инга очень интересуется этой темой. На складах «Девяточки» ее от рунных систем за хвост было не оттащить. Так что когда я со скуки предложил ей занятия по этой теме, сестрица Жорика ухватилась за идею руками и ногами… а у меня резко поубавилось свободного времени, которого, как я вскоре понял, было и так не слишком много, особенно учитывая мой постоянный присмотр за похождениями учениц в «глухих и страшных лесах».

Но помимо обучения сестрицы Жорика рунике, есть у меня одна идея, появившаяся, когда я увидел, с каким упорством Инга учится. Идея, которую мне очень хотелось бы проверить. Не сейчас, конечно, пока девчушка слишком мала, но года через два-три я хотел бы заполучить ее в ученики. Зачем? Здесь считается, что любой одаренный теоретически способен развиться в гранда, а я, вспоминая своих учеников в прошлом мире, предполагаю, что даже такой почти лишенный дара человек, как Георгий или Инга, может добиться успехов в оперировании Эфиром. Больших или малых – это уже другой вопрос, наверняка там найдутся свои ограничения… но есть у меня подозрение, что поставленная задача вполне выполнима. Вот воплощением этой идеи в жизнь я и займусь, но так, чтобы клубные придурки нас не зашибли, как «рэволюционэров». Или Рюриковичи головы не открутили… во избежание, так сказать. Об иезуитах вообще молчу. Этим в принципе любой одаренный, не воспитанный под присмотром Нового Ватикана, как кость в горле. А ведь есть еще ребятки, что устроили охоту на эфирников. В общем, здесь нужно действовать без шума, болтовни и не торопясь. Тихой сапой.

– Я нашел. – Ворвавшийся в беседку Георгий ткнул в невидимый нам с Ингой экран коммуникатора, и мой браслет отозвался короткой вибрацией. Развернув сообщение, я пробежал взглядом по тексту и кивнул.