Наемник

– Отчего ж не заглянуть, - пообещал Каргин и уже хотел добавить, что сделает это в будущем тысячелетии, но тут в кармане штанов раздался гудок мобильника. Вытащив его, он приложил крохотный аппаратик к уху.

Звонил Арада.

– Как сеньорита Мэри-Энн?

– Отдыхает после заплыва, сэр. Очень утомилась.

– Все в порядке?

– Так точно. Стою на страже, сэр. Акул и скатов в обозримом пространстве не наблюдается.

– Все равно, будьте бдительны. На пляж из рощи заползают змеи.

– Слушаюсь, сэр. Оружие на взводе, сэр, - отрапортовал Каргин. - В змею не промажу.

Мэри-Энн захихикала.

– Хью? Мой тощий обожатель?

– Он самый. - Дождавшись гудков отбоя и сунув мобильник в карман, он опустился на пол рядом с девушкой.

– Хью-хитрец, Хью-локач… - тихо промолвила Мэри-Энн. - Шьется который год… Под одеяло не лезет, церковь ему подавай, тощей крысе… - Она потянулась, забросив руки за голову. - А я - девушка честная! Под одеяло, может, и пустила бы, а в церковь меня не заманишь! Бобби, конечно, идиот, но я ему пакостить не стану.

– При чем здесь Бобби? - удивился Каргин.

– При том… - Ладошка Мэри-Энн коснулась его лица, погладила рубец под глазом. - А знаешь, хоть ты и киллер, а похож на Бобби… глаза такие же, и лоб, и волосы, но потемней… Рот другой, жесткий. И этот шрам… Украшает! Где ты его заработал, Керк?

– Шрам на роже, шрам на роже для мужчин всего дороже… - пробормотал Каргин на русском и пояснил: - В Боснии. Видишь ли, приняли нас за сербов и решили слегка побомбить. Так, для острастки…

– Нас - это кого?

– Роту "би", которой я командовал. Синюю роту "гепардов".

Девушка рассмеялась.

– Разве бывают синие гепарды?

Каргин мог бы объяснить ей, что в армии подразделения обозначаются по всякому - и прозвищами, и буквами, и цветом; что буквы, цвет, а также номера, проходят по официальной части, тогда как прозвище необходимо заработать; что в этом есть определенный смысл, хоть не всегда понятный человеку невоенному: перед своими - отличить, противника же - запугать. Но тут припомнился ему Арада и, вместо длинных лекций по армейской психологии, он сказал:

– Согласен, синие гепарды - редкий случай. Такой же, как чернокожие шведы и рыжие аргентинцы. Хотя с Аргентиной я, наверное, не прав: страна большая, люди разные…

– Разные, - кивнула Мэри-Энн, натягивая майку. - Если ирландец постарается, будут тебе рыжие аргентинцы. Тощие, как крысы в мормонской церкви.

– Это что ж такое? Выходит, он твой кузен? - Каргин поднялся и свистнул, подзывая лошадей.

– Черт его знает… Слышала я, что дядюшка путался с мамашей Хью, актриской на роли в порнухе… Болтают разное… - Мэри-Энн ловко поднялась в седло. - С кем он только не путался, старый козел! Подсчитаешь, так позавидуешь… С турчанками и египтянками, испанками и ирландками, даже с японками… Может, - заключила она, - я вовсе не в папашу уродилась, а в дядюшку Патрика. Отчего бы и нет?

– А Том тебе, случайно, не племянник? - спросил Каргин, усевшись на мышастого.

Мэри-Энн захихикала.

– Если только случайно, киллер. Но эта… как ее… бабка его…

– Кику-сан.

– Да, Кику… Она была с ребенком, когда ее дядюшка купил. За четыреста долларов. Мать видела фотографию, а на обороте проставлены цена и год. Кику и ее трехлетний бэби… Красивая! Мать говорила…

– Постой-ка, - перебил Каргин, - выходит, этот бэби - отец Тэрумото?

– Выходит, но Патрик здесь ни при чем. Редкий случай, как говорила мама… Снимок датирован сорок шестым, в тот год Патрика перевели в Токио, а бэби уже большой. Конечно, Патрик мог на расстоянии постараться… из Лондона или из Москвы…

– Сильно его не любишь? - поинтересовался Каргин.

Они неторопливо пересекали пляж, оставляя за собой круглые отпечатки лошадиных копыт. Близился вечер, и длинные сизые тени от скал Хаоса протянулись по песку. С моря налетел игривый бриз, листья деревьев затрепетали, волны украсились белыми пенными барашками. Солнце скрылось за утесом, похожим на пирамиду майя, расплескав по жертвенному камню свою золотистую кровь.

– Сильно, - девушка закусила губу. - Знаешь, Керк, временами я думаю, что если б не он, ничего плохого с нами бы не случилось. Ни с мамой, ни с отцом… И Бобби, может, был бы другим… Все было бы о'кей… Да ладно! Черт его побери! - Она хлопнула ладонью по голой коленке. - Ну его в задницу, паука! Скажи мне лучше - выпить есть? Джин, виски… что угодно…

– Я же тебе говорил, что киллеры не пьют, - откликнулся Каргин. - Слишком опасно при нашей профессии. Печень пухнет, руки дрожат…

– Ну, у тебя ничего не дрожит, - заметила Нэнси и погнала вороную в гору.

***

Поздним вечером, собираясь на дежурство, Каргин вдруг ощутил острый приступ тоски. Замерев у окошка с поясом и кобурой в руках, он вгляделся в быстро темнеющее небо, где парил перевернутый серп месяца и мерцали первые звезды, потом отложил кобуру, извлек из кармана бумажник, а из бумажника - серую с золотом карточку. "Кэтрин Барбара Финли, менеджер по работе с персоналом", - значилось на ней.

– В конце концов я тоже персонал, - произнес Каргин, обращаясь к изображенному на карточке орлу. - А раз так, имею право пообщаться с менеджером.