Наемник

Я, как и большинство входивших в герцогскую свиту, уже успел спешиться и в результате оказался в самом центре толпы придворных, стремящихся поскорее взобраться по ступенькам и пристроиться поближе к Ноэль в минуту ее триумфа. Если б не рост, то я, наверное, просто затерялся бы среди всех этих баронов, а так Бенно оказалось достаточно протянуть руку, указывая на мою торчащую из общей массы башку. После этого я, уже по-хозяйски раздвинув плечом недовольно заворчавшее скопище, выбрался из толчеи, представ пред ясны очи её светлости.

Ле Марр, всё так же улыбаясь, вскинула брови в деланном удивлении:

— О, так это тот самый лейтенант?

Пришлось склоняться в вежливом полупоклоне, как бы подтверждая правильность догадки.

— Замечательно!

Ноэль, явно рисуясь, элегантным движением вытягивает из ножен свой раззолоченный рейтарский палаш и не терпящим возражения голосом приказывает:

— Стань на одно колено!

Едва я наклоняюсь, недоверчиво косясь на понимающе ухмыляющегося Бенно, как поблескивающий на солнце безупречной полировкой клинок негромко звякает плашмя по моему левому наплечнику.

— Добытое в бою неси с честью[19]

! Встань, Морольд ле Брен[20]!

Поднимаясь, первым дело нахожу взгляд Валиан, безмолвно стоящей по левую руку от Ноэль. Эльфийка иронично улыбается, насмешливо поглядывая в мою сторону. Мнда.

Мечты сбываются! А всего-то и нужно было — найти правильную фею…

Часть четвертая

Война

Рожденный сражаться

Не жнет и не пашет —

Хватает иных забот.

Налейте наемникам полные чаши,

Им завтра снова в поход![21]

Интерлюдия 1

Низкое зимнее солнце уже клонилось к закату, но еще не успело скрыться за бесконечной чередой черепичных крыш Иннгарда и его лучи били прямо в окна кабинета, заставляя щуриться немолодого, порядком располневшего мужчину, что сидел за огромным, заваленным различными бумагами столом, задумчиво подпирая рукой левую щёку. По другую сторону стола напротив мечтательного толстячка неподвижно застыл рослый, мосластый, прямой, как древко копья, старик в дорогом, но неброском камзоле.

Волевое, словно вырубленное из камня, лицо, иссеченное глубокими шрамами морщин, квадратный подбородок, тонкие, плотно сжатые губы и особенно тяжелый, давящий взгляд бесцветных глаз из-под редких седых бровей — весь вид посетителя буквально кричал о срочности и важности доставленных им сведений. Но хозяин кабинета как будто и вовсе позабыл о присутствии в комнате постороннего, продолжая бездумно следить за редкими пылинками, парящими в потоках солнечного света. Посетитель не торопил, терпеливо выжидая, когда же на него соизволят обратить внимание. Он умел ждать, наверное, потому и дожил до столь преклонных лет, уже на закате своей жизни став канцлером великой империи.

Наконец сидящий за столом пухлик вынырнул из пучины размышлений и, пару раз моргнув, сфокусировал взгляд на стоящем напротив старике.

— Так что ты там говорил, Эрст?

— Пришло подтверждение из Танариса. Наш бывший наместник казнен посредством четвертования на главной площади Ландхейма в присутствии герцогини ле Марр. Останки зашиты в мешок и брошены в реку.

— Четвертован, а затем утоплен?

Толстячок задумчиво потеребил седеющую эспаньолку и, растягивая слова, подытожил:

— Дёшево же он отделался. Здесь его смерть вряд ли была бы столь легкой.

— Это можно было устроить, ваше величество. Как я уже говорил…

Рейнар Пятый в ответ лишь вяло отмахнулся, устало откинувшись на спинку кресла:

— Ты снова о тех предложениях? Брось. Я уже всё сказал и… хватит об этом. Ле Крейн получил своё, жаль только, что сие сомнительное удовольствие стоило мне Танариса. Надо было удавить эту жадную тварь еще год назад, как ты и предлагал. Тогда бы сейчас ландхеймские бюргеры славили своего справедливого и милостивого императора, а не смазливую бродяжку-герцогиню.

— Еще лучше было бы вовсе не назначать его наместником Танариса.

В надтреснутом и обычно безэмоциональном голосе канцлера послышались чуть заметные нотки осуждения. Император тяжело вздохнул, досадливо покачав головой.

— Ты прав, Эрст. Сейчас, как и год назад, как и почти всегда. Но ведь он был кузеном Лери…

Рот канцлера кривит слабая улыбка.

— Увы, мой император. Боги наделили мадам Лериану множеством талантов, но для ее многочисленных родственников у них нашлись лишь пороки.

При упоминании родственников бывшей любовницы лицо Рейнара сморщилось, словно от резкого приступа зубной боли, но отвечать на колкость давнего соратника император не стал, предпочтя плавно закруглить тему:

— Что сделано, то сделано. Ни к чему ворошить прошлое. Тем более накануне войны.

При упоминании грядущих боевых действий старик как-то неуловимо подобрался:

— Не стоит ли внести изменения в план кампании с учетом последних событий в Танарисе?

— Не стоит. Этот медвежий угол в любом случае не должен был играть ключевой роли, так что не будем дробить наши силы без нужды. А с тамошними мятежниками разберемся после.

— Тогда, может, всё же имеет смысл…