Наемник

Землянин провел в капсуле почти двое суток — к концу лечения он изучил купленную базу и возобновил изучение пакета по обслуживанию больших космических кораблей. Также он понял, что уже ненавидит эту захолустную планету и всех ее жителей лохмато-мохнатого типа. Кроме того, росло желание поквитаться — тут возникало несколько проблем. Во-первых, в прямом столкновении с местными он явно проигрывал в технике, и к тому же, он тут был в явном меньшинстве. Во-вторых, его ставило в некоторое недоумение безразличие наставника школы к таким происшествиям: после его выхода их капсулы тот даже не намекнул как-то на произошедшее, как будто все нормально. Максу даже пришла в голову мысль о своеобразном естественном отборе в таких школах, но потом он ее отбросил — бить вшестером одного, это не естественный отбор.

Оставалась версия неприятия его, как представителя белой расы у местного населения школы, который оказался не таким слабым, как оно (это население — шесть гиришей) себе думало вначале. Ответный сюрприз технолога не заставил себя долго ждать: случай подвернулся в один из местных аналогов воскресенья, когда наставник отбыл в другой поселок по каким-то своим делам, оставив своих учеников одних. Шестерка аборигенов решила устроить себе день омовения — что-то вроде нашей бани: сначала пребывание в сильно нагретом помещении, потом вылазка на открытый воздух на отрицательную температуру. Своего рода повышение сопротивляемости к холоду — если со второй частью процедуры у местных было все нормально, учитывая природную стойкость и волосяной покров, то нахождение в зоне высокой температуры их организмы переносили плохо.

На этом и решил сыграть наш герой. Дождавшись, когда самоуверенная группа мохнатых организмов расслабится в горячем помещении, он стал действовать. Для начала он обесточил местную систему наблюдения, просто высушив генератор, отвечающий за питание последней. Потом заблокировал выход из парилки, вогнав клин в щель между дверью и полом, а для верности подставил подпорку под ручку тех самых дверей. Здесь не было хитро-мудрых блоков управления, как в более развитых мирах или на космических кораблях — местные не особо усложняли быт там, где его можно было не усложнять. Поднять слегка температуру тоже оказалось просто, а дальше пошло еще проще.

Через полчаса, обезумевшие от невыносимой жары мохнатики стали ломиться в двери, но тут им прилетела птица обломинго — землянин тщательно подготовил план мести. Нейросетями эти организмы не додумались воспользоваться — одуряющая жара совсем вышибла им из головы мозги. Подождав для верности еще немного, наш герой разблокировал двери, изобразив на своем лице панику и непонимание ситуации — шестерка местных промчалась мимо него наружу, не обратив внимания — начиналась вторая часть процедуры закаливания наглых аборигенов. Здесь наш специалист тоже подложил свинью — заблокировал входные двери, аналогично, как и в парной комнате. В результате, закаливающие тренировки продлились на несколько часов дольше, чем планировали гириши — пока не вернулся обратно наставник. Технолог заблаговременно разблокировал двери, чтобы не привлекать к себе внимания, однако наставник все понял и так — хмуро косился на гладкокожего, но молчал.

На все расспросы и намеки специалист отнекивался, упорно придерживаясь принципа «я сам в шоке», но высказал вслух мысль о том, что традиционная система закаливания организма представляет собой опасность для самого организма. Шестерка пролежала в капсулах по очереди всего восемнадцать часов — сказалась врожденная стойкость к низким температурам. После этого случая все попытки как-то навредить нашему герою прекратились, но подспудно он чувствовал, что этим все не закончится. Тем не менее, дальнейшие две недели для него пронеслись как два дня — учитель взялся за него серьезно, и к вечеру специалист доползал до своей комнаты, чтобы приняв расслабляющий душ, упасть на кровать, проваливаясь в мертвецкий сон.

Наука давалась ему тяжело — стать специалистом за такой короткий срок было нереально, поэтому мужчина сконцентрировал все свои силы и внимание на доведении до автоматизма изученных ударов и блоков — связки из нескольких ударов у него получались плохо. Повторял некоторые движения по несколько сотен раз, доводя их до уровня рефлексов: удар-блок-удар. А парочку приемов повторял и почти по тысяче раз: особенно ему понравился круговой парный удар двумя мечами одновременно. Движение начиналось со спаренного взмаха двумя руками отведенными перпендикулярно плечам вперед — затем такое же движение назад на максимум разворота. Для себя этот удар он назвал веерным взмахом — эффективный прием защиты от окруживших тебя врагов.