Наёмник (СИ)

— Куда-то собрался, малец? — Джуна поставила ногу на грудь и нажала. Было ощущение, что это не хрупкая женщина давит, а как минимум пара огромных мужиков. Ярослав еле мог вздохнуть. Чёртова магия-шмагия! — Малыш, меня за мою жизнь столько раз убивали, что ты просто не можешь представить! — Джуна спокойно покачала заточку, торчащую в глазу, и вынула её. Потом закрыла веки и так простояла секунд десять. Когда она открыла глаза, то оба глаза были на месте! Вашу маму грубым образом! Ярик чуть довернул голову и увидел, что весь совет на ногах и ОЧЕНЬ внимательно на него смотрит. Приплыли!

Один из балохонистых подошёл к нему и провёл руками над телом.

— В правом кармане на ноге. В правом рукаве.

Джуна наклонилась и достала из правого набедренного кармана металлическую расчёску. Из рукава достали вторую заточку. Мужик ещё раз провёл руками над телом Ярослава.

— Он больше не имеет металлических предметов. Можно на Алтарь, — голос был звонкий и с предвкушением.

«Вот не понял, ему то я что сделал?» — подумал Ярик.

Подошла очередная пара бугаёв, которая подхватила его и поволокла к алтарю. Джуна шла впереди. Совет опять расположился вокруг алтаря, а Ярослава положили на него. Подошли двое из совета. Один что-то начертил на лбу Ярика, и мысли стали тягучими, как после наркоза. Второй рванул куртку на груди и что-то начертил на ней. Тело стало сразу чужим, но при этом вся боль ушла. Совет стал что-то бормотать и каждый новый голос накладывался на предыдущий, усиливал его. Голоса уже ревели, как шторм, но Ярослав не мог разобрать ни одного слова.

— Как же так? Я же должен понимать все языки? Почему я слышу слова, но не понимаю их? — Ярослав яростно шептал, заставляя себя снова и снова вслушиваться в рёв этих слов. Ему казалось очень важным понять, что говорят эти люди. То есть, галы. То есть, гиронцы! — Я должен понять! Сука, я пойму!

Тут Ярослав увидел, как начинают формироваться жгуты с лицами. Лица смотрели на него какими-то пустыми полупрозрачными глазами, при этом взгляды этих лиц становились всё тяжелее. Лиц на жгутах становилось всё больше, они уже смотрели на Ярослава рядами, заняли всё пространство, а голоса всё ревели и говорили. Звук голосов давил и выдавливал боль. Ярику становилось всё страшнее, ужас и ярость всё усиливались. По легионерской привычке из Легиона, его охватила ярость в ответ на страх. Ему захотелось добраться до совета и хоть кого-нибудь утащить с собой. Ярость всё росла и, наконец, достигла пика. И тогда Ярослав закричал. Это был звериный крик ярости, умирающего человека.