Наемники

— Замечательно, — улыбнулся Кидсон. — Энжел мне определенно нравится. Совместить монархию и республику одновременно довольно непросто. Ведь как я понимаю, этот период запомнился жесткими, крутыми мерами.

— Я не стану лгать. Вы абсолютно правы, — вымолвил Олесь. — Но такова была суровая необходимость. В тот момент страна воевала с дикими племенами.

— То есть это случилось в тот момент, когда интересы государства оказались выше личных амбиций, — тотчас вставил полковник. — И заметьте, люди восприняли фактический переход к единовластию весьма спокойно. Хотя жить при строгом вожде не очень то легко.

— Хорошо, я сдаюсь, — рассмеялся землянин. — Сейчас у меня нет веских доводов, чтобы спорить. Впрочем, одна интересная мысль все же найдется. Лучший вариант, если две системы совмещены воедино. Монарх, радеющий за свое отечество, и парламент, выбранный народом и контролирующий решения правителя. Однако реально ли это?

— Думаю, нет, — вмешался Освальд. — Ни один герцог или граф не согласится на подобное унижение. Каждый хочет властвовать самостоятельно.

Постепенно спор о политике затихал. На передний план вышла новая тема — военная.

Она оказалась близка всем присутствующим, и даже Месне участвовал в разговоре. Как любой дворянин он неплохо владел клинком и в трудный момент подлежал призыву на службу.

Не раскрывая собственных секретов, начальник штаба армии упорно пытался выведать тактику действий потенциальных союзников.

Очень скоро выяснилось, что она совершенно неприемлема в войне между государствами Центральной Унимы. Местные армии не обладали большим количеством огнестрельного оружия, а запасы боеприпасов были давно на исходе.

В Мендоне пытались наладить изготовление пороха, Но пока успехи оставляли желать лучшего. Не хватало ни ресурсов, ни технологий, ни заводов.

А значит, победу в сражении, как и в древние времена, приносило лобовое столкновение двух противоборствующих сторон. Огромное значение приобретала кавалерия.

Интересная беседа, карты и вино быстро поглощают время. Незаметно наступило утро.

Гости постепенно начали расходиться. Земляне расплатились за проигрыш в последней партии и поднялись из-за стола.

В ногах присутствовала неестественная тяжесть, а в голове изрядно шумело. Вацлава сильно качало из стороны в сторону, и Карсу приходилось его поддерживать.

Путешественники попрощались с игроками, пожелали удачи хозяину дома и направились к двери.

Уже на лестнице их догнал Кидсон. Слегка прихватив Храброва за локоть, он негромко произнес:

— Мир входящему.

Русич резко развернулся и удивленно спросил:

— Вы?

— А почему бы и нет, — улыбнулся тасконец. — Расслабьтесь и не привлекайте к нам внимания. Пусть окружающие считают, что мы не закончили застольную дискуссию. Сегодня в зале было достаточно надежных свидетелей. Месне — человек Стонжа и специально приставлен к вашей группе.

— Могли бы и предупредить, — проговорил Олесь.

— Нет. Это лишь усложнило бы ситуацию, — вымолвил полковник. — Зная о шпионе, люди сразу начинают вести себя более скованно, следят за каждым сказанным словом. Вы же и так неплохо контролируете свою речь.

— Тогда зачем понадобились провокационные вопросы? — уточнил самурай.

— Что же мне, восхвалять никому неизвестный Энжел? — возразил офицер. — В конце концов, информация о далекой южной стране ничего не стоит. Кроме того, по многим вопросам я выражал собственные взгляды на общественный строй. Монархия — единственно приемлемый способ правления. Никому не удастся меня переубедить. Мой род никогда не менял принципов.

— Похвально, — кивнул Аято. — Но почему вы поддерживаете заговорщиков? Ведь эта прямая угроза герцогу. Занимая столь высокий пост, полковник Кидсон ставит под удар все государство.

— Вы не правы, — вымолвил унимиец, поправляя мундир и выходя на улицу. — Для меня нет ничего важнее интересов Мендона. Я готов отдать жизнь за него. Мои соратники не будут требовать предательства страны. Впрочем, они и сами ее патриоты. Что же касается Альберта, то негодяй не имеет права занимать трон. Братоубийца должен быть казнен.

Последние слова начальник штаба проговорил крайне жестко. Сразу чувствовалось, рука у Кидсона крепкая и в решающий момент не дрогнет. В голосе отчетливо слышались нотки ненависти и презрения.

— Довольно серьезное обвинение, — заметил японец. — Оно нуждается в доказательствах.

— Их вполне достаточно, — произнес тасконец. — В нашем секретном лагере есть даже свидетель преступления. На его глазах начальник охраны Эдварда собственноручно застрелил герцога, а затем зарубил несчастного лесничего, впоследствии обвиненного в убийстве. Теперь этот грязный мерзавец издевается над достойнейшими людьми государства.

— Почему же вы не выступите открыто? — спросил русич. — Ведь аресты, проводимые тайной полицией, давно вызывают недовольство простого народа и знати.