Наемники фюрера

После того, как в результате переворота в Югославии к власти пришло проанглийское правительство, было решено расширить масштаб операции и вместе с Грецией оккупировать «заодно» и Югославию. Но молниеносный разгром югославской и греческой армий вместе с находившимися в Греции британскими частями в конечном итоге был чреват для Германии очень неприятными последствиями. Прежде всего, пришлось сдвигать сроки начала операции «Барбаросса» с мая на конец июня. А затем, когда и в Югославии, и в Греции началось мощное партизанское движение, потребовалось постоянно держать в этих странах несколько десятков дивизий, которые несли достаточно серьезные потери.

Вдобавок к Северной Африке греческая авантюра Муссолини фактически втянула Германию в изнурительную антипартизанскую войну, постоянно требовавшую подпитки людскими и материальными ресурсами. В сущности, правительства держав антигитлеровской коалиции должны быть благодарны итальянскому дуче, невольно распылявшему военную мощь Германии.

ВОЙНА НА ВОСТОКЕ

10 июля 1941 года три дивизии итальянского экспедиционного корпуса начали свое движение: 225 эшелонов через всю Европу везли на Восток 62 тысячи итальянцев — 2900 офицеров и 59 тысяч рядовых. Но первые же бои выявили их слабую боеспособность. Вот как К.И. Провалов, командир 383–й шахтерской стрелковой дивизии, вспоминал о разгроме итальянских кавалеристов в 1941 году:

«Дивизия была укомплектована прекрасным личным составом, до конца преданным нашей партии и правительству. И это позволило в короткий срок сколотить дивизию, подготовить каждое подразделение, часть и в целом соединение к любому виду боя и в любое время. Сплоченная, сильная моральным духом и боевым мастерством, дивизия могла вести любой вид боя и при любой сложившейся обстановке. Наш первый крупный бой — с итальянским кавалерийским корпусом… Противник, очевидно, хотел подействовать на психику наших красноармейцев и командиров и поэтому после небольшой разведки лавиной пошел в атаку, даже не учитывая невыгодный для него рельеф местности.

Бой на фронте 6–8 километров завязался чрезвычайно жестокий. Грохот орудий, разрывы снарядов и гранат, пулеметная и ружейная стрельба, крик людей, ржание лошадей, пламя огня и сплошной дым — все это образовало бушующую бурю. Я и Корпяк М.С. (комиссар дивизии. — Авт.) с небольшой группой офицеров находились на НП на главном направлении — это 800–1000 метров от основного сражения. Бой продолжался около семи—восьми часов и закончился полным разгромом итальянских мушкетеров».[6]

Через два года Михаил Светлов напишет стихи об одном из этих итальянцев, о мертвом итальянце:

«Я не дам свою родину вывезтиЗа простор чужеземных морей!Я стреляю — и нет справедливостиСправедливее пули моей!

Никогда ты здесь не жил и не был!..Но разбросано в снежных поляхИтальянское синее небо,Застекленное в мертвых глазах».

Впоследствии количество итальянских войск, воюющих против СССР, увеличилось. В декабре 1942 года немецкому командованию пришлось об этом пожалеть. В тот момент в районе Котельникова шли ожесточенные бои с войсками Манштейна, прорывавшимися на помощь окруженным войскам Паулюса.

За несколько дней до советского удара по итальянцам Муссолини, выступая в Риме, заявил:

«8–я итальянская армия, находясь на берегу Дона, высоко несет славные фашистские знамена и готова броситься в любой момент вперед для окончательного разгрома ненавистных красных войск».[7]

Бросаться вперед носителям славных фашистских знамен не пришлось.