Наемный убийца

– Спокойно, – сказал Матер, – я иду за ними. Вызовите еще троих людей. Одного поставьте у дыры в заборе так, чтобы я мог его найти. Все ворота товарного двора уже под наблюдением. Остальных ребят давайте во двор. Только без шума. – Он слышал, как хрустит шлак под ногами тех двоих; идти за ними было не так-то легко из-за шума собственных шагов. Они скрылись за неподвижной платформой. Все больше темнело. На мгновение их темные силуэты появились снова, но тут загудел паровоз, выдохнул серое облако пара, накрыв Матера с головой; с минуту он шел словно в густом горном тумане. Тепловатые грязные капли осели на лицо; когда он выбрался из облака, тех двоих уже не было видно. Он начал сознавать, как сложно отыскать кого бы то ни было на товарном дворе, да еще ночью. Повсюду стояли грузовики и платформы: они могли залезть на одну из платформ и лечь, тогда их и вовсе невозможно будет обнаружить. Матер ободрал ногу и тихонько выругался; и тут совершенно четко услышал шепот Энн:

– Мне не дойти.

Между ним и теми двумя было всего несколько платформ. Потом снова послышались шаги, более грузные, словно кто-то тащил тяжелую ношу. Матер взобрался на платформу и стал вглядываться в темную, мрачную пустыню, усыпанную шлаком, испещренную путаницей рельсовых путей и стрелок, с разбросанными там и сям сараями, кучами угля и кокса. Словно ничья земля, заваленная искореженным металлом, и какой-то солдат пробирается по ней с раненым товарищем на руках. Матер смотрел на них со странным чувством стыда, словно подглядывал. Тощая ковыляющая тень вдруг обрела плоть: этот человек был знаком с девушкой, которую он, Матер, любил. Между ними была какая-то связь. Он подумал: сколько лет могут дать Ворону за это ограбление? Стрелять ему уже не хотелось. Бедняга, подумал он, совсем загнанный; небось ищет место, где приткнуться, посидеть хотя бы. И такое место нашлось: за-брошенный сарай – кладовка для инструментов – в узком промежутке между путями.

Матер зажег спичку, и мгновение спустя внизу у платформы стоял Сондерс, ожидая распоряжений.

– Они вон в том сарае, – сказал Матер. – Расставьте посты. Если попытаются выйти, задержать немедленно. Если нет – ждать рассвета. Нам не нужны жертвы.

– В-вы не ос-с-танетесь?

– Вам без меня будет легче, – ответил Матер. – А я – в Управление. – И добавил мягко: – Обо мне не заботьтесь. Работайте как обычно. И берегите себя. Оружие при вас?

– Конечно.

– Я пришлю к вам людей. Боюсь, будет холодновато на дежурстве, но нет смысла брать этот сарай штурмом. Ворон ведь может пробиться, уложив кого-нибудь по дороге.

– Н-н-не пов-везло вам, – сказал Сондерс. Тьма совсем сгустилась, скрывая тоскливое запустение товарного двора, словно залечивала раны. В сарае нельзя было различить ни малейшего признака жизни, ни огонька; вскоре Сондерс не мог бы сказать, существует ли этот сарай на самом деле. Он сидел, опираясь спиной о платформу, укрывшись так от ветра, прислушивался к дыханию полицейского рядом и, чтобы убить время, повторял в уме (в уме слова произносились без всякого затруднения) строчки из стихотворения про темницу в башне, которое они учили в школе:

О, как жесток быть должен он, Что этой муке обречен.

Эти строки – хорошее утешение, подумал он; нельзя было придумать лучше для людей его профессии; потому он их и повторял.

3

– Кого мы ждем к обеду, дорогая? – спросил начальник полиции, заглядывая в дверь спальни.

– Не твоя забота, – ответила миссис Колкин, – переодевайся.

Начальник полиции проговорил:

– Послушай, дорогая, чево я хотел сказать…

– Чего, – решительно поправила миссис Колкин. – Там «г», а не «в».

– Я про новую горничную. Ты могла бы велеть ей называть меня Майор Колкин.

Миссис Колкин ответила:

– Переодевайся. Да поскорей.

– Это ведь не мэрша опять, нет? – Он мрачно поплелся в ванную, но передумал и тихонько пробрался вниз, в столовую. Надо проверить, как там с выпивкой. Только, если это опять мэрша, никакой выпивки не жди. Сам Пайкер никогда не удосуживался зайти; да Колкин и не винил его. Ну, раз уж спустился, можно и пропустить глоток; он не стал разбавлять виски – времени не было; сполоснул стакан содовой и вытер носовым платком. Подумав, поставил стакан туда, где обычно сидела мэрша. И позвонил в Управление.

– Есть новости? – без всякой надежды осведомился он. Знал – нечего надеяться, что они пригласят его туда посоветоваться.

Голос старшего инспектора произнес:

– Мы знаем, где он. Он окружен. Ждем только рассвета.

– Могу я быть чем-нибудь полезен? Хотите, приеду, а? Обсудим?

– Нет никакой необходимости, сэр.