Наезд на актеров

Это помещение было стилизовано под камеру пыток. Обои — как старая кирпичная кладка, тусклый свет свечей в канделябрах, на дощатом столе — секс-пыточные орудия: резиновые, пластмассовые цветные пенисы, плетки, разнообразные приспособления для садомазохизма.

К стенам тяжелыми цепями были прикованы двое недавно завлеченных в студию девушек. Их голые тела эротически разукрасили полосками черной кожи в блестящих кнопках. Получившие большую дозу наркотических «колес», они бессмысленно улыбались, выпячивая груди и бедра. На эту реакцию при появлении мужчин тренировал их Вах, обрабатывая в таком состоянии.

Он гостеприимно указал Грине на своих узниц.

— С любой можешь начинать. Ты сегодня главный гость.

Гриня присмотрелся к товару, мотнул головой.

— Не, дохлые они какие-то.

— Прошу далее, — пригласил посетителей Вахтанг, отодвигая тяжелую малиновую портьеру.

Открывшаяся им комната была в двух интерьерах. В одном углу — спортзал с мягкими матами, креслами, гимнастическими конями. Здесь на шведской стенке пристроилась Нюська, уже переодевшаяся в темный лифчик и черный пояс-чулки с вырезами между ног. Выставив с перекладин бедро, она звала пухом своих промежностей.

В другом углу — будуар. Там на огромной кровати под балдахином лежала поверх кружевного одеяла Сонька в одном белом лифчике, лишь поддерживающим мячи ее грудей.

Гринин взгляд приковался к знойному рельефу Сонькиной фигуры.

— Дайкось эту проверю, — произнес, облизнувшись, Дух и стал раздеваться.

Вадик с неприметной угрюмостью взглянул на него.

Вадик действительно был очарован Сонькой Медью. Ей было тридцать пять, Вадику — двадцать лет. Он, не понимавший по детдомовству, что такое мать, ощущал к Соньке страстную тягу.

Вадик был почти импотентом, сильную эрекцию он чувствовал, лишь когда убивал женщин. К Соньке он не испытывал такого кровожадного чувства. Ему было достаточно обладать ею, как Вахтангу своими секс-узницами. Только Сонька, вылизывая ему между ног, могла иногда возбудить Вадика на подобие полового сношения.

Соня была доступна любому высокому гостю в павильоне, это были издержки ее профессии. Но Вадик всякий раз наливался ревностью, стальной ненавистью к будущему партнеру Соньки.

Чтобы не видеть подвигов Грини, Вадик позвал Нюську и увел ее в гостиную, чтобы она еще потанцевала перед ним…

Оргия тянулась до утра. Участники перемешались. Дух испытал спорт-таланты Нюськи, пристроив ее, по своей конокрадской страсти, на гимнастическом коне. Прошелся Гриня и по прикованным девицам. Его раздухарил на это Вах, показавший на узницах свои способности.

Перед рассветом главные бойцы, Дух и Вах, засели голыми отпиваться холодным шампанским.

Соньке пришлось еще долго работать языком над членом Вадика, пока тот не полуокреп. Тогда Вадик смог более-менее самостоятельно вводить его Соньке в рот и наконец извергнулся туда с тягучими всхлипами. На нижнее женское отверстие Вадик по неустойчивости никогда не отваживался.

После такого редкого грандиозного события с «мамой» Соней Вадик не забыл разыскать по квартире Духа, уже спящего в обнимку с кейсом от Маэстро. Он учтиво, но настоятельно добудился пьяного Гриню. Напомнил об их договоренности — помочь с покупкой машины — и аккуратно записал телефоны, по которым Духа можно разыскать.

* * *

Опер Кость и Гена Топков всю ночь слушали квартиру Вахтанга.

— Попадет нам, что взялись за подслушку без санкции, — говорил на следующий день в отделе Кострецову Топков. — Оформлю задним числом, — успокаивал его Сергей. — Ты ж видел, некогда было. Зато сходу Духа зацепили! Я это как чуял, не зря скоростенки поддал.

Гена неодобрительно качал головой.

— Вот из-за таких накладок, Сергей, тебе в основном от начальства и достается. Делал бы как положено, со всех концов передовым бы выглядел.

Кострецов небрежно махнул рукой, взъерошил кудри.

— Не мелочись, лейтенант. Давай подробности, что вчера наслушал.

Топков изложил ход оргии и подытожил:

— Редко, но метко употреблялась кличка Маэстро. Это, очевидно, босс Вадика и, возможно, Грини. Похоже, что сейчас очень авторитетен в московской кримсреде.

— Никогда такой кликухи не слыхал. А Вадик что из себя представляет?

— Голос болезненный, тихий, вежливый, но не больно уступчивый. Очень правильная речь. Он и сам на постоянное чтение ссылался. Вадик — едва ли не правая рука Маэстро.

— Возможно, консультант его, вроде зама по общим вопросам, — прикинул Кострецов. — Вадик с Гриней случайно оказались там?

— Не думаю. В эту хату на оттяжки вход только для избранных. На этот раз направил гостей, видимо, Маэстро. Причем Вадик там часто бывает.

— Так почему они вчера гуляли на пару с Гриней? Оба эротоманы или знаменитые засадилы?

Гена усмехнулся.

— Ну, если красиво говорить, то эротоманы — возможно. А насчет траханья Вадик почти ноль. Ты ж вчера кусок разговора о нем сам прослушал. Скорее всего, Маэстро оказал почет Грине за какие-то его успешные услуги: деньги передал и предоставил спецразвлечение. А Вадика направил ему в пару, чтобы тот зачем-то к нему присмотрелся.