Нагибатор или Сказка для детей старшего пенсионного возраста

Ну и по ходу дела он решил пожарить обе разделанные курицы. Пропадут же они при такой жаре, а у него в танке ни холодильника, ни морозилки нет.

Повезло ещё, что уничтоженные им вчера насильники зачем-то таскали с собой две чугунных сковородки. Вот на самой большой из них Виктор кур себе и пожарил. Масла то у него почти полная бутылка есть.

Не цыпленок табака, конечно, но нечто подобное у него получилось. Плюс ещё и картошечки он себе отварил.

Одну из приготовленных кур он оставил себе на завтра, а вторую вместе с картошкой за два приёма и употребил. А на ужин ещё и самогоночки сверху добавил. Вообще хорошо получилось. Как будто и войны совсем нет.

Но война всё же была. У него прямо над головой пролетела пятерка юнкерсов, которые "лаптёжники", и кого-то они вдалеке потом бомбили. Взрывы их бомб хоть и слышны были, но не очень сильно. Видимо, какие-то окруженцы под их удар попали...

Настроение опять в минус ушло. Ну ничего, не всё коту масленица, будет и постный день! А для Виктора будет день и будет пища...

Завтра он опять выйдет на тропу войны. Ну а сейчас, спать. Спать. Спа-а-ать...

Ночь прошла достаточно спокойно. Никто его не потревожил, близко к танку не подходил.

Проснувшись и проведя гигиенические процедуры, Виктор позавтракал и принялся изучать на экране окрестности. И пусть круг этот был всего радиусом в пять километров максимум, но зато и показывал почти всё. Даже небольшую группу из троих красноармейцев, пробирающихся по лесу, показал.

А вот немцев поблизости не оказалось.

Приготовившись, Виктор запустил двигатель и отправился к ближайшей к нему лесной дороге.

Попетляв по лесу минут сорок, он выбрался на неё и отправился к ближайшему хутору, Он заметил там ульи, а мёд Виктор с самого детства обожал! Даже в сотах!

Это же натуральное наслаждение, жевать соты, сочащиеся вкуснейшим мёдом.

А так как германских денег у него теперь уже достаточно много накопилось, то он просто купит на них этот мёд у хозяина. Вот и всё...

Хутор выглядел относительно богато. Три неплохих крепких дома, в каждом дворе по несколько сараев стоят. Ну и ульи конечно же...

Остановив свой танк у первого дома, Виктор подозвал к себе мужика лет тридцати, вышедшего во двор.

— Комм цу мир! Ты есть хозяин?

Мужик, одетый в пиджак поверх рубахи-вышиванки и штаны, заправленные в сапоги, сдернул с головы какую-то странную на вид шляпу и бегом подбежал к танку.

Из его жуткого на слух суржика Виктор кое-как понял, что главным на этом хуторе является отец этого мужика, а сам он лишь один из его сыновей.

— Я хотеть купить... — Виктор замолчал, не зная, как же ему мёд обозначить.

— Мух полосатый... Вжжж... Сладкий... — и ткнул пальцем в направлении ульев, достав перед этим из кармана деньги.

Мужик сразу же заулыбался и снова начал кланяться. Что-то сказал на своём суржике ещё двоим подошедшим к танку мужикам, один из которых явно и являлся их отцом, и пригласил Виктора в свой двор.

Наш танкист поправил на голове немецкую пилотку, захватил с собой автомат и спрыгнул на землю. Вокруг танка начали собираться местные жители. Бабы, несколько детей лет так до двенадцати возрастом.

— Петро, бисов сын, а ну геть сюды! — неожиданно для Виктора заорал мужик.

— Та иду вже! — отозвался довольно молодой голос, скрипнула дверь и из сарая, подтягивая штаны выбрался крепкий паренёк лет так пятнадцати-шестнадцати на вид. Мужик тут же зарядил ему подзатыльник, сбив с головы картуз. А затем попытался оттащить Виктора от того сарая, направляя его к ульям.

— Хальт! Вэк! — заорал тот, стряхивая руку мужика и взводя затвор автомата.

Блин, что-то тут не так. Что ж там такое в сарае у них хранится, что местные так упорно не хотят ему это показывать?

Ведь до этого момента Виктор просто хотел купить у них мёда и ехать дальше. А вот теперь ему уже стало интересно.

Отогнав местных подальше, он заглянул в этот сарай и оторопел, если не сказать грубее...

Его взгляду предстала просто невероятная картина. На стоящем в сарае толи столе, толи верстаке, была буквально растянута молодая женщина. Голая...

Её ноги были широко раздвинуты, открывая взгляду её мокрую промежность с тёмными волосами, и привязаны верёвками к потолочной балке. Рядом с верстаком была разбросана одежда. Военная. И на зелёной петлице гимнастёрки ясно была видна медицинская эмблема с одной шпалой...

Сказать, что Виктор был этой картиной ошарашен, это значит ничего не сказать.

Медленно обернувшись и изо всех сил стараясь сдерживаться, он спросил у хозяев:

— Вас ист дас? Что есть это означайт?

— Пан немец, пан немец! — вперёд выскочила одна из баб. — Це ж радянська докторша! Москалька и жидовка! Нехай хлопчики побалують!..

Виктора от её слов аж передёрнуло всего. И это говорит баба?

— Найн! — рявкнул он, — она есть военный! Плен! Я есть она забирайт!

Под присмотром Виктора медичку освободили и та медленно спозла со стола. Выглядела она, если честно, отвратительно. Искусанные в кровь губы, синяки по всему телу...