Нагибатор или Сказка для детей старшего пенсионного возраста

Виктор, конечно, умом понимал, что сейчас сороковые годы двадцатого века, а не начало двадцать первого, но почему-то думал, что уж женское то бельё не очень сильно будет отличаться от привычного для его глаз.

Однако, нет...

Трусы, именно трусы, а не трусики, были по пошиву похожи на мужские, только с резинкой внизу, а уж про бюстгальтер и вообще говорить было нечего...

И как, интересно, женщины такое носят?..

Осознав, что он сейчас стоит и просто пялится на дашины трусы, танкист покраснел и быстро отвернулся. Вот же блин! Нашёл же время девичьи трусы разглядывать!

Аж неудобно ему стало.

А тут как раз ещё и хозяйка этих самых трусов принялась снимать всё выстиранное с верёвки. Благо, стояла жара и всё уже успело высохнуть. Чуть было он не спалился. Вот бы тогда позору то было!..

Перед сном они с Дашей выпили какао со сгущённым молоком, Виктор покурил, пока девушка устраивалась на полке, а затем и сам в танк забрался.

Погонял эфир, они немного послушали радио. Совинформбюро продолжало передавать об упорных боях на Минском направлении, хотя Виктор помнил, что столицу Белоруссии немцы заняли уже через неделю. Да и как тут было не запомнить, если об этом чуть-ли не во всех книгах про войну было написано - "Минск был захвачен противником через неделю после начала войны."

А вот сейчас Красная армия до сих пор его обороняла. Это что ж такое получается? Он не своём прошлом сейчас находится? В параллельном каком-нибудь? Или вообще перпендикулярном?

А впрочем, какая ему вообще разница? Фашисты, они и есть фашисты. И их надо просто уничтожать. Да и их пособников тоже...

Включив авторемонт и защиту Виктор аккуратно улёгся рядышком с Дашей на обтянутую кожей дикого дерматина полку.

— Спокойной ночи...

Повернулся к ней спиной и закрыл глаза. Может получится ему уснуть?..

Дарья тоже немного повозилась на полке и затихла. От неё чувствовалось тепло и даже уют какой-то. И Виктор незаметно для себя взял, да и уснул...

Он спал, а в это время в далёкой Москве в кремлёвском кабинете проходило совещание. Обсуждалось положение дел на фронтах вообще и положение наших войск под Минском в частности.

Из белостокского выступа частично успели выйти и не попасть в окружение наши войска и теперь они защищали подступы к столице Советской Белоруссии.

А вот некоторые из частей Красной армии, что не успели вырваться из окружения, теперь продолжали воевать в тылу противника. По данным разведки ими был уничтожен штаб моторизированной дивизии во главе с её командиром, а так же один из аэродромов противника, где были уничтожены на земле десятки неприятельских самолётов и их пилотов.

— Надо срочно узнать, какие части это сделали и сообщить об этом в сводках Совинформбюро. И есть мнение, что командиров этих частей надо наградить. Например, орденом Красного знамени...

Утро началось с небольшой неприятности. Даша начала ёрзать на полке и этим разбудила Виктора.

— Вить, ты извини, но мне выйти надо...

— Надо, так надо... — пробормотал полусонный танкист и пропустил девушку к люку. Та неуклюже вылезла наружу, а Виктор задумался, что же не так сейчас? Что-то не так было...

И только спустя пару минут он сообразил... Запах! Густой такой женский запах... И пятно крови на штанах у Даши, которое он заметил, но внимания спросонья не обратил.

— Твою ж мать! — с чувством выматерился танкист и полез в свои запасы. Достал оттуда чистые немецкие штаны, и немецкую же майку, полотенце и мыло.

Захватив всё это, он выбрался наружу и потащился в баню.

Женский визг вынес его оттуда мгновенно, стоило ему только дверь открыть.

— Чего ты орёшь, дура? Я тебе помыться принёс! Всё, всё... Я не смотрю... Не ори только... Майку эту можешь на тряпки для себя пустить.

И сказав это, Виктор тут же ретировался из бани. Вот же блин клинтон, не подумал он спросонья и вот теперь и сам опозорился, и девчонку испугал. Не сообразил, что она над тазиком без штанов сидеть может...

Пока Дарья занималась своей гигиеной, Виктор принялся готовить для них завтрак. Поставил на огонь чайник, достал и нарезал сыр с колбасой. Жаль только, что нормального хлеба у них не осталось, лишь только галеты да немецкий консервированный хлеб в целлофане был. А его есть, конечно, можно, но вот только вкус... Не очень вкусный хлеб этот...

Из бани появилась Даша, уже в немецких штанах и красным от смущения лицом. Она повесила на верёвку постиранные штаны с кальсонами и уселась в сторонке, стараясь не смотреть на Виктора.

— Ну чего ты как не родная? Давай сюда, завтракать будем. Давай, давай... Нечего там сидеть.

— Спасибо... Я не хочу...

— Никаких не хочу! Давай, садись завтракать! Зря я что-ли готовил? И вообще, нефиг краснеть! Природа, она и есть природа... Ничего страшного. Подождём дня три, пока всё не пройдет...

От его слов Даша покраснела ещё больше, хотя куда уже больше, казалось бы. Однако ведь покраснела. Пересев поближе, она взяла свободную кружку и отпила глоток.

— Не надо из-за меня оставаться... Я потерплю...

— Потерпит она... Я зато не потерплю! Короче! Я сказал, остаёмся, значит остаёмся. И не надо никаких "потерплю".