Нагие и мёртвые

— О, эту историю я должен вам рассказать, — продолжал Доув. — Однажды я был в веселой компании у Фисклера в отеле «Уордмэн парк». Капитан-лейтенант Фисклер — давнишний приятель моего брата по Корнелу. Замечательный парень, знаком с крупными шишками. Поэтому он и получил номер в «Уордмэн парке». Так вот, это у него собралась компания. В самый разгар веселья он вдруг начал обходить всех гостей и смачивать всем волосы вином. «Эффективнейшее средство от перхоти», — приговаривал он. Вот смеху-то было, — закончил Доув и расхохотался.

— Неужели? — удивился Конн. — Так прямо и поливал?

Хирн рассматривал Доува. Выпускник Корнельского университета, член аристократического университетского клуба. Рост шесть футов и два дюйма, вес около ста шестидесяти фунтов, коротко остриженные волосы пепельного цвета, чистое, симпатичное, но невыразительное лицо. Всем своим обликом он напоминал скорее члена спортивной команды Гарвардского университета.

— Да, в Вашингтоне время проходило весело, — согласился Конн своим сиплым голосом. Потерев пальцами красный выпуклый нос, он продолжал: — Бригадный генерал Колдуэлл и генерал-майор Симмонс — знаете их? — это давнишние мои друзья. И еще там был моряк контр-адмирал Тенейк, тоже мой хороший друг. Очень толковый парень и отличный офицер. — Конн посмотрел на свой живот, весь в складках жира. Можно было подумать, что в животе у него торчал надутый футбольный мяч. — О, нам с ним есть что вспомнить, — продолжал он. — Этот Колдуэлл становился чертом, когда дело доходило до женщин. Если бы вы видели, как мы проводили время, у вас бы волосы встали дыбом.

— О, мы тоже выкидывали номерочки, — нетерпеливо вмешался Доув. — Я, например, не могу появиться в Вашингтоне вместе со своей Джейн, потому что там очень много женщин, с которыми я был близок. Если Джейн случайно встретится хоть с одной из них, будет буря… Джейн очень порядочная женщина, прекрасная жена, но она очень уж религиозна и, разумеется, будет ужасно шокирована.

Лейтенант военно-морского резерва Доув. Его назначили в дивизию в качестве переводчика почти одновременно с прибытием в нее Хирна. С поразительной наивностью он заявлял каждому, что его звание эквивалентно званию капитана в армии и что возложенная на него ответственность намного важнее ответственности, которую несет армейский майор или подполковник. Однажды в столовой на Моутэми он сообщил об этом всем офицерам и вызвал этим насмешливо-презрительное отношение к себе. Конн не разговаривал с ним целую неделю, потом они как-то сблизились и оказались весьма довольны друг другом. Хирн вспомнил, что Доув на первых порах своей службы в дивизии как-то сказал ему: «Знаете, Хирн, вы меня поймете, потому что вы, как и я, образованный человек. Среди офицеров в армии много неотесанных солдафонов. Военно-морской флот более разборчив в этом отношении». Снизойти до общения с Конном, по-видимому, стоило Доуву немалых усилий.

Все они снисходили в конце концов до общения и даже дружбы друг с другом, оставаясь, разумеется, при своем мнении относительно ходивших о каждом из них сплетен и слухов. Даже он, Хирн, помирился с Конном. Они, конечно, по-прежнему ненавидели друг друга, но внешне этой ненависти не проявляли. Через неделю после скандала между ними Хирн встретился с Конном в палатке дежурного по разведке. Конн громко откашлялся и выдавил:

— Сегодня, кажется, будет попрохладнее.

— Да, — согласился Хирн.

— У меня сегодня много работы, это хорошо, что не так уж жарко, — добавил Конн.

После этого они начали здороваться кивком головы.

Сегодня на пляже Хирн разговаривал с Доувом, а Конн присоединился к ним по собственной инициативе.

— Да-а, господа, — продолжал Конн хриплым голосом, — хорошее было время. Вы, Доув, рассказывали об этой шутке с вином и перхотью, как его фамилия-то… Да, Фисклер, он не родственник коммодора Фисклера?

— Нет, не думаю.

— Коммодор Фисклер тоже был моим другом. Помню, как один раз у Колдуэлла была женщина, которой наливали виски… вы представить себе не можете куда.

— Пресвятая богородица! — воскликнул Доув.

— Э-э… Они проделывали это не впервые. Колдуэлл чуть не надорвал живот от хохота. О, Колдуэлл любил весело провести время.

Доув был явно шокирован.

— Это же ужасно рассказывать об этом здесь… сейчас… в то время как наш капеллан, наверное, читает проповедь на воскресной службе.

— Да, в воскресенье нам не следовало бы заводить такие разговоры, — согласился Конн, — но в конце концов, черт возьми, все мы люди… — Он закурил сигарету и воткнул спичку в песок.

С песчаной косы донесся звук очередного выстрела Даллесона.

Раздался дружный хохот офицеров, которые устроили свалку в воде.

— Насчет всяких вечеринок и компаний, — продолжал Конн, — у меня такое мнение: чтобы было весело и хорошо, необходимы два основных условия — побольше выпивки и податливые женщины, готовые на все и способные…

Хирн устремил взгляд в море и, отключившись от окружающего, погрузился в размышления. Он делил все приемы, вечеринки и компании на четыре категории.