Нагие и мёртвые

«Как младшие офицеры? Получают положенное спиртное?» — вспомнился ему вопрос генерала. У Хирна участилось сердцебиение и нервы напряглись еще больше. Что генерал имел в виду?

Постояв немного в коридоре, он пошел дальше. Канцелярия корабельной лавки оказалась каютой средних размеров, расположенной в стороне от продольного коридора. Она была завалена пустыми картонными коробками от стандартных суточных рационов, обломками досок от поломанных ящиков, грудами бумаги, вывалившейся из переполненной корзины для бумаг. Большой обветшалый письменный стол был сдвинут в угол.

— Вы Керриген? — спросил Хирн офицера, сидевшего за столом.

— Да, сынок, чем могу быть полезен? — У Керригена было худое, довольно помятое лицо, во рту не хватало нескольких зубов.

Хирн молча смотрел на него, чувствуя, как в нем опять закипает гнев.

— Давайте без сюсюканья, без «сыночков»! — Хирн сам удивился своей грубости.

— Как прикажете, лейтенант.

Хирн с трудом взял себя в руки.

— Я прибыл на десантной барже, стоящей сейчас у борта. Вот список продуктов, которые мне необходимы. Мне бы хотелось выбраться отсюда, не отнимая слишком много времени ни у вас, ни у себя.

Керриген взглянул на список.

— Это для офицерской столовой, да, лейтенант? — Он начал читать вслух: — Пять ящиков виски, ящик масла для салата, ящик майонеза. — Керриген произнес слово «майонез» с забавным ирландским акцентом. — Два ящика консервированных цыплят, коробку приправ, дюжину бутылок ворчестерского соуса, дюжину бутылок соуса чили, корзину кетчупа… — Он взглянул снизу вверх: — Это маленький заказ. Скромные у вас запросы. Этак завтра вы пригоните сюда баржу за парой банок горчицы. — Он вздохнул. — Надо еще посмотреть… Надо посмотреть. — Он прошелся карандашом по списку, вычеркнув большинство пунктов. — Я могу дать вам виски. Что же касается остального — у нас не розничная лавочка.

— Обратите внимание, заявка подписана Хортоном, это для генерала.

Керриген закурил сигарету.

— Когда генерал будет капитаном на этом судне, я задрожу от страха, стоя перед ним. — Он весело взглянул на Хирна. — Какой-то тип от Хортона, кажется, капитан или что-то вроде этого, вчера получил продовольствие для штаба дивизии. Как вам известно, мы не являемся специальными поставщиками провизии для офицерских столовых. Получайте все продовольствие сразу, а уж потом, на берегу, делите его как вам угодно.

Хирн едва сдержал раздражение.

— Это же за наличные. У меня есть деньги из офицерской столовой, чтобы заплатить за продукты.

— Но я не обязан продавать их вам и не продам, черт возьми. Если вам нужна свиная тушенка, я могу выдать и притом не возьму с вас ни пенни. Что касается остальной мелочи, я советую подождать, пока здесь снова появится боевой корабль. Я не собираюсь пачкаться продажей майонеза в розницу. — Он нацарапал что-то на заявке. — Идите вниз в трюм номер два и получите свое виски. Не будь я обязан выдать его вам, не выдал бы.

— Ну, спасибо и за это, Керриген.

— Всегда к вашим услугам, лейтенант.

Хирн снова пошел по коридору, глаза у него сверкали. Судно покачивалось на зыби, Хирн не удержал равновесия, и его бросило на переборку, при этом он больно ушиб руку. Он остановился и вытер пот со лба и подбородка.

Будь он проклят, если вернется на бивак без продуктов. Вспомнив об улыбке Керригена, Хирн снова разозлился, но заставил себя улыбнуться. Это никуда не годится. В конце концов, Керриген волен поступать как ему угодно, он был даже забавен. Есть ведь и другие способы получить продукты, и он их получит. Хирн вовсе не собирается предстать перед генералом с пустыми руками и объясняться по этому поводу.

Подойдя ко второму трюму, Хирн спустился по трапу в холодильный отсек и вручил заявку дежурному матросу.

— Пять ящиков виски, да?

Хирн потер подбородок. На месте пореза у него образовалась тропическая язва, которая все время саднила.

— Как насчет того, чтобы получить все остальное, дружище? — спросил он напрямик.

— Не могу, Керриген все вычеркнул.

— Если выдашь все, получишь десять фунтов.

Матрос был небольшого роста, с озабоченным лицом.

— А как мне выкручиваться? Что, если Керриген увидит, как я выдаю все это?

— Он торчит в своей каюте, чем-то занят. На палубе не появится.

— Я не могу рисковать, лейтенант. Это всплывет при проверке.

Хирн почесал затылок. По спине стекали струйки пота.

— Слушай, давай-ка зайдем в холодильник. Я хочу остыть.

Они открыли одну из массивных дверей и вошли в камеру, продолжая разговаривать в окружении висевших на крюках копченых индеек и окороков, ящиков с кока-колой. Одна индейка была начата. Хирн оторвал себе несколько кусочков белого мяса и, не прекращая разговора, принялся жевать их.

— Ты же хорошо знаешь, дружище, что ничего при проверке не всплывет, — уговаривал матроса Хирн. — Мне приходилось заниматься подобными вещами. Продукты учесть не так просто.

— Уж не знаю, как быть, лейтенант…

— Ты хочешь убедить меня, что Керриген никогда не спускается сюда и не берет провизию для себя?

— Да, но выдать вам все это — рискованная штука.

— А как насчет двенадцати фунтов?

Матрос заколебался.