Нагие намерения

Ее разбудило яркое солнце, бившее в лицо. В салоне машины было жарковато, ныло неудобно изогнутое на сиденье тело. После короткого сна голова была тяжелая, словно налитая свинцом, зато в ней вспыхивало и гасло непонятное слово «Эвелин».

«Неужели вспомнила?» — мысленно восхитилась Диана. Да, это было то самое слово, точнее — имя. Имя драгоценного камня, зеленого алмаза, окотором говорилось в старом письме.

Поднявшись в квартиру к Зинаиде Петровне, она застала всю компанию в сборе. Алекс с помятой и небритой физиономией опять жевал, Шургин оживленно говорил с хозяйкой. По квартире плавал запах кофе, и Диане смертельно захотелось глотнуть бодрящей жидкости.

— А вот и Дианочка проснулась. — обрадовалась Зинаида Петровна, — давай я тебя накормлю!

— Ну, как ночь в машине? — поинтересовался Алекс. — Скучно не было?

— Мне бы кофе, — простонала, опускаясь на стул, Диана.

Зинаида Петровна немедленно ушла хлопотать, а Диана с ходу огорошила Шургина:

— «Эвелин».

— Кто эта Эвелин? — оживился Алекс.

— Не кто, а что. Так назывался в письме тот камень.

— Вы уверены? — уточнил Олег. — Я читал, что имена собственные имеют только уникальные камни. К тому же он и зеленый. Наверняка принадлежал султану или шаху.

— Вы, собственно, о чем? — поинтересовался Алекс, явно задетый тем, что интересный разговор велся без его непосредственного участия. Разговор о камне происходил, когда он уже позорно заснул. А статистом он быть не любил.

Пришлось быстро ввести его в курс дела.

— Это не приближает нас к разгадке происходящего, — подвел черту Шургин. — Хотя можно ради интереса выяснить про камень. Если он существовал, наверняка в какой-нибудь энциклопедии о нем написано.

Да, кстати! Зинаиду Петровну я очень попросил пока шум не поднимать и никому ничего не говорить. Сказал, мы сами все организуем, а злодеев поймаем и накажем. Возражений нет?

Возражений не последовало.

Было около девяти часов, наступил ясный летний день, и пора было возвращаться в Москву. Поездка в Тихорецк не прояснила, а только еще больше запутала ситуацию. К общей неясной картине добавились: таинственный визит Дениса к умирающей тете Любе, информация о зеленом алмазе, а главное — разгромленная квартира.

Зинаида Петровна пыталась им «в дорожку» собрать какой-то еды, но Диана решительно пресекла ее устремления, объяснив, что уже через три-четыре часа они будут дома. При этом она свирепо посмотрела на стоявшего с невинным видом Алекса.

Зинаиду Петровну Диана заверила, что, как только они что-нибудь выяснят, она приедет и все ей расскажет. Заодно они решат, как лучше поступить с квартирой, которой требовался серьезный ремонт. Заходить туда одна Зинаида Петровна опасалась.

Но, уже попрощавшись и сев в машину, Диана вспомнила, что хотела заехать на кладбище, на могилу к тете Любе.

— Ладно, — согласился Шургин, — тут же все рядом, я «за».

Доехав до железных, покрытых ржавчиной ворот городского кладбища, Шургин остановил машину. Он решил проводить Диану и побыть с ней. Невыспавшийся Алекс заявил, что он не любит гулять в таких местах даже днем и лучше вздремнет, пока их не будет.

На кладбище было безлюдно. Они быстро прошли несколько аллей и уже свернули на нужную дорожку, когда услышали чьи-то голоса и противные звуки, словно скребли по металлу.

— Мы туда идем? — уточнил пунктуальный Шургин. — Вы хорошо помните место?

— Естественно, — коротко бросила Диана, — вот там, видите….

Она подняла руку, чтобы показать Шургину место последнего упокоения любимой тети, но так и замерла с вытянутой вперед рукой, похожая на типовой памятник вождю пролетариата.

На месте, где была тети-Любина могила, копались два огромных неопрятных мужика с лопатами. Лопаты, соприкасаясь с землей и камнями, производили тот самый противный скрежещущий звук.

Аккуратного холма с венками, бумажными цветами и лентами, который запомнила Диана, уходя после похорон с кладбища, не было. Да и само место захоронения оказалось как-то подозрительно перекопано.

— Что это там такое? — поинтересовался Шургин.

— Сейчас выясним, — пробормотала Диана.

Сделав еще несколько шагов по направлению к мужикам, она севшим от волнения голосом поинтересовалась:

— Эй, что тут происходит?

Мужики обернулись, но, так ничего и не ответив, снова взялись за лопаты.

— Я вас спрашиваю! — В голосе Дианы появились металлические нотки.

Мужики без интереса посмотрели на нее, затем положили лопаты на землю, вынули папиросы и закурили. Один перед этим сплюнул в их сторону. Процесс происходил при полном их молчании.

— Мне вмешаться? — шепотом поинтересовался у Дианы Шургин.

— Нет, я сама, — тоже почему-то шепотом ответила Диана.

Но тут вдруг один из мужиков развернулся к ним и, вынув «беломорину» из щербатой пасти, пробасил:

— Ну что ты, девка, пристала? Что происходит, что происходит… Беда тут у нас!

— Какая беда? — упавшим голосом спросила Диана.