Нагие намерения

— Нет, растительности, — ответил Шургин. — Впрочем, еще она — олицетворение луны. У нее множество ипостасей. Но все это неважно. Важно то, что в любом приличном словаре обязательно отыщется статья про Диану. Возможно, муж оставил вам какое-то послание? В кабинете среди его бумаг лежит томик стихов, на который вы сразу же обратили внимание. В нем есть подчеркнутая строка. И она ясно указывает на словарь, из которого можно почерпнуть некие знания.

— Слишком заумно, — отмел его предположение Алекс. — Нужно проявить невероятную сообразительность, чтобы до такого додуматься.

— Если у тебя интеллект, как у рыбки гуппи, — парировал Шургин, — это не значит, что другие остановились в развитии. Я бы проверил словарь.

— Опять переодеваться старухой? — приуныла Диана.

После того как Верочка вернула ее к жизни, совсем не хотелось портить фасад и искусственно его старить.

— Я сам схожу. Нет никакой разницы, кто отправится на место и пролистает словарь. Заодно огляжусь и проверю, приглядывает ли кто-нибудь за квартирой.

— И нужно позвонить Кларе! — вскинулась Диана. — Узнать, как у нее дела. Иначе она подумает, что мы про нее забыли.

— Про нее забудешь, — проворчал Алекс, вспомнив, что Клара стреляла в него из своего крохотного пистолетика и потом тряслась от ненависти, рассказывая, как он ущипнул ее. Прямо на рабочем месте! Ах-ах-ах!

Шургин собрался и уехал, строго-настрого приказав им не выходить из квартиры. Диана могла бы поклясться, что он не обратил на ее новую внешность ровным счетом никакого внимания. А ведь ей хотелось ему понравиться. Из принципа. Из гадства. Чтобы поглумиться. Я тебе нравлюсь? А ты мне нет! Однако в их случае счет не в ее пользу. Если он ей не нравится, то она не нравится ему еще больше.

— Вот мы и одни, — проникновенно сказал Алекс, заперев за Шургиным дверь. Прошелся по комнате, придирчиво оглядывая интерьер, и добавил: — Не понимаю, почему мы должны жить именно здесь? У меня шикарный дом за чертой города, там есть все! А будет еще больше! Я умею делать деньги. Дианочка, ты должна обратить на меня самое пристальное внимание. Скоро я стану владельцем завода по производству пластиковых изделий. Пластиковый король! Как тебе такое?

— Никак, Алекс.

— Ты мне не веришь? Но у меня действительно грандиозные перспективы!

— Опыт показывает, что о грандиозных перспективах больше всех любят рассуждать неудачники.

— Я что, похож на неудачника? Разве у неудачников есть гараж на четыре машины, набитый новенькими иномарками ручной сборки, коллекция старинного оружия, которая тянет…

— Почему ты тогда так страшно заинтересован в том, чтобы найти сокровище и жениться на нем? — насмешливо спросила Диана.

— Деньги притягивают деньги, — нравоучительно ответил Алекс. — Я набит деньгами, поэтому меня так тянет к новым. А жениться я хочу все-таки на тебе лично.

— Ты столько месяцев не обращал на меня внимания! — ехидно заметила она.

— Я к тебе приглядывался.

Он подошел и сел рядом, взирая на Диану с вожделением. На первых порах она думала, что Алекс просто придуривается, и лишь теперь стала склоняться к мысли, что он искренен, хотя его искренность и похожа на идиотизм.

— Алекс, физические контакты между нами исключены, — строго сказала она, заметив его плотоядный взгляд. — Кроме того, мне нужно позвонить Кларе.

— Надеюсь, мы не будем забирать ее из больницы? — забеспокоился тот. — Женщины, которые отстаивают свою честь с оружием в руках, должны жить в резервациях.

Диана усмехнулась. Клара недавно уверяла, имея в виду, естественно, Алекса, что дураков нужно обязательно помечать — хотя бы крестиками на лбу.

— Не думаю, что Клару выпишут так быстро, — вздохнула она.. — Перелом есть перелом. Да еще сотрясение мозга, и трещина в лодыжке. Ей сейчас несладко приходится.

Однако, услышав в телефонной трубке знакомый голос, Диана изменила свое мнение. Голос был энергичным и деловым.

— Слава богу, у вас все в порядке. А у меня тут кое-что случилось. Я по возможности не выпускаю из виду ту пациентку, которая лежит здесь под твоим именем. И вот вчера появляется молодая женщина и требует, чтобы ее провели к Диане Звенигородской. У нее, мол, есть важное сообщение. Ее, конечно, не пустили, потому что разговаривать там еще не с кем — все лицо замотано, капельницы и все такое… Я, когда пронюхала, что внизу скандал, сразу спустилась. Женщина лет двадцати семи, высокая и полненькая, с карими глазами, волосы длинные, вьющиеся. Тебе ни о чем эта внешность не говорит?

— Нет, — задумчиво ответила Диана. — А как ее зовут?

— В том-то и дело, что она не захотела говорить. Я подошла и представилась твоей близкой подругой. Говорю, вы скажите, кто вы такая, и, как только Диана придет в себя, я ей сразу сообщу, что вы заходили. А она: нет, мол, не нужно. И вроде как к выходу пошла. Я спряталась за колонной, смотрю — возвращается. И что ты думаешь? Ей удалось заморочить голову медсестре нашего отделения, и я сама слышала, как она оставила ей свой телефон. И тысячу рублей дала — за услугу. Как только, говорит, Диана Звенигородская в себя придет, пусть ей немедленно позвонят.