Наглый. Дерзкий. Родной

Протянул мне и очаровательно улыбнулся.

– Спасибо, Иннокентий, вы мой спаситель, – выдохнула я.

– Вот так всегда, стараюсь я, а спаситель Иннокентий, – пробурчало чудо на пассажирском сидении.

– Катерина, – наконец заговорил искомый Иннокентий, – вы на этого балбеса внимания не обращайте, он вообще прибитый к полу, и язык у него без костылей. Только недавно болезного приучили стучаться, если дверь закрыта, а не головой ее вышибать.

Я открыла рот и нервно хмыкнула:

– Я так понимаю, куры вам за умение летать все-таки отомстили, да?

– Не, – замотал головой Иннокентий, – то лебедь был. Наш младшенький в реку сиганул, а лебедь решил, что Эдуард ему конкурент, и как надавал по щам… Ну и петух потом добавил, только перья летели.

– С Эдика? – окончательно теряя ориентиры, брякнула я.

– Ага. Лебединые, – серьезно кивнул старший из ларца, пока я пыталась собрать глаза в кучу.

– Кеша, – вкрадчиво позвал старшего брата младший, – помолчи, а? Кать, ты его не слушай, ладно? Мы нормальные.

– Да? – вылетело у меня с сарказмом.

– Иногда, – пошел на попятную Эдик. – Зато с нами не скучно.

– Что правда, то правда, – не могла не согласиться я.

Кашлянула, вспомнила, что собиралась снять макияж, и достала влажную салфетку. Зеркало не нашла, пересела, чтобы лучше видеть себя в зеркало заднего вида, и принялась за дело.

Дорогая водостойкая косметика – это хорошо. Нет, это даже отлично, но не тогда, когда в полевых условиях пытаешься снять макияж влажной салфеткой.

– Катерина, ты чего там притихла? – ожил Эдуард.

– Жду новую историю о том, как ваш дедушка гнал самогон, а пьяные куры набили морду соседскому Шарику, – вспомнила я старый анекдот, смывая тушь с нижнего века.

– Ты там была? – в два голоса гаркнули два клоуна, сидящих впереди.

В тот момент я окончательно уверилась, что надо мной издеваются, и разозлилась.

Ладно, шутники, я вам еще устрою…

– Кать, что у тебя в салоне случилось? – посерьезнел Эдуард.

– Ничего, – отмахнулась я.

– Катерина Романовна, вы макияжик весь смыли? – снова включился Иннокентий. – А то мне сзади ничего не видно.

– Ой, – устыдилась я, – весь.

Сдвинулась и уставилась в окно, нервно кусая губы.

Машину подкинуло на очередной кочке, я пискнула и нахмурила брови.

– Сорян, Катерина Романовна, за неудобства. Машина старая, но надежная.

– Как фрезерный станок?

– Не нравится? – как-то по-своему понял мою иронию Эдуард. – Кать, а на какой тачке надо приехать, чтоб точно тебе понравилось?

– На танке, – не выдержала я и прикусила язык.

Уже неплохо зная Эдуарда, я не сомневалась: ему и танк угнать и привезти под мои окна не заржавеет.

Чудо в картузе рассмеялось, Иннокентий с уважением покосился на меня и выдал:

– Приехали.

– Спасибо, до свидания, – отбарабанила я и вышла из машины.

Влетела в салон, быстро махнула рукой Ирочке и взяла курс в парикмахерский зал.

В кресле сидела наша постоянная клиентка с такими насыщенно-синими волосами, что Смурфикам и не снилось. Она пила кофе, а Наташа что-то увлеченно ей рассказывала.

Я мысленно выругалась, понимая, что за один раз нам такой пигмент ничем не вывести.

– Катерина, – поднялась с кресла Элеонора, – ты видишь это? Что с моими волосами? Как мне выйти в свет в таком виде?

Она грациозно поплыла ко мне навстречу.

– Элен, я все исправлю, – пообещала я, наблюдая, как вытягивается лицо Элеоноры.

Ее глаза стремительно округлялись, а челюсть отвисала. И мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, кого она там увидела.

А эта парочка балбесов мгновенно включилась в игру.

– Мадам, – пропел Эдуард, – доброго дня. Вам несказанно повезло, ведь у вас есть мы.

– А вы кто? – выдавила Элен.

– Мы? Парикмахеры из самого Милана, буквально на один день задержались в вашем городе. А еще мы очень близкие друзья Катерины Романовны и готовы вам помочь.

– Да. Сейчас вы не совсем юная дама средней симпатичности, но мы с братом сделаем из вас конфетку, – пообещал Иннокентий, а я всерьез задумалась об убийстве.

– Синий цвет – это писк моды в Милане! – отодвигая меня в сторону, подхватил Эдуард. – Боже, какой оттенок. Кеша, ты только посмотри!

Братцы снова ввергли всех присутствующих в культурный шок, я же дымилась от ярости и мечтала прибить обоих.

– Белиссимо, – манерно взмахнул руками в воздухе Иннокентий, – просто белиссимо! Потрясающий оттенок, нереалиссибо. А как он гармонирует с вашим цветом глаз, оттеняя их. И ваши брови, как изгибы луны. Сколько вам лет? Подождите, я сам угадаю! Двадцать пять?

Элеоноре Давидовне Шварц в прошлом году исполнилось сорок, но после такого шквала сомнительных, на мой взгляд, комплиментов она зарделась и покосилась на себя в зеркало.

– Мне… – выдавила она.

– Не нужно слов, сейчас Катерина Романовна под нашим чутким руководством сделает из вас конфетку, – перебил ее Эдуард.

Я переглянулась с Наташей, которая не донесла до рта конфету и так и застыла на полпути от эпичного появления братцев, и закатала рукава.

– Вам очень повезло, очень, – болталка у двоих из ларца не закрывалась ни на секунду.