Наглый. Дерзкий. Родной

– Ладно. А мы с тобой еще увидимся? Поиграем вместе?

– Обязательно, – Матвей приложил ладонь к груди.

Федя ушел в дом, а мы остались вдвоем. Матвей спрятал руки в карманы шорт и опустил голову:

– Кать, а давай на неделе куда-нибудь сходим, а? Вдвоем.

– Куда, например?

– Ну не знаю. В ресторан? – предположил он.

– Давай на неделе и решим, – уклончиво заметила я. – Хорошей дороги.

Я развернулась, чтобы уйти, но Матвей легко меня поймал, перехватил за талию, привлек к себе и поцеловал. Нагло, вероломно и так, что голова закружилась.

Я вцепилась ладонями в его футболку и тихо пискнула ему в губы, пока его язык вторгался в мой рот, сплетаясь с моим в каком-то диком танце.

По всему телу снова образовалась стая мурашек, дыхания не хватало. Он целовал жадно, крепко прижимая меня к своей груди. Зарылся пальцами в волосы, не позволяя отстраниться, и продолжал пробовать мои губы на вкус.

С трудом оторвался от меня, тяжело дыша. Гладил большим пальцем мою щеку и преданно заглядывал в глаза своими – дикими, горящими.

– Сладкая… – прошептал он мне в губы. – Катерина моего сердца, какая ты сладкая…

Он заправил прядь волос мне за ухо и, явно превозмогая себя, отпустил.

– Ты, главное, ничего себе про меня больше не надумывай, ладно? – попросил он.

За моей спиной кто-то недовольно посигналил. Я обернулась и увидела серый «Фольксваген», за рулем которого сидел Лев.

– До встречи, Катерина, – подмигнул мне Матвей.

Еще несколько мгновений он смотрел на меня, а потом мотнул головой и побежал к машине. Упал на переднее сидение и снова развернулся ко мне. Машина нервно дернулась и сорвалась с места, оставляя меня в гордом одиночестве.

Я прикоснулась кончиками пальцев к горящим губам, постояла немного, приходя в себя, выдохнула и потопала в дом.

Глава 29

Катя

– Мам, а почему Матвей не приехал? – стоя у машины, спрашивал Федя.

– Он очень занят на работе, – сквозь зубы процедила я, глядя, как Сваха Леванович тащит в утиль картонную табличку, где маркером коряво значилось: «Одинокий мужчина с матрасом, радикулитом и харизмой ищет жену с кроватью!»

Он ее еще в пятницу написал и на палатку повесил, чем навлек на свою голову гнев супруги. Но долго эта парочка ругаться не могла, и ночью моя подруга все-таки перебралась к «одинокому мужчине». Подозреваю, что причиной примирения послужила банальная ревность, потому что соседская дамочка как-то подозрительно косилась на табличку. И пока та не притаранила кровать в чужой огород, Рори подумала и быстренько супруга за все простила. Оптом.

Они так и ночевали три ночи в палатке, наслаждаясь обществом друг друга.

Мы провели чудесные выходные, и в понедельник утром Федя наотрез отказался уезжать домой. Я бы на его месте тоже не хотела возвращаться. Мы сходили в поход, как и обещали ребенку. Он нашел себе нового друга – соседского мальчишку на год старше, и в воскресенье эта оголтелая парочка пугала курей, не иначе как приняв эстафету у Матвея. Который так и не вернулся…

Я думала о нем постоянно. Этот наглец умудрился окончательно лишить меня сна и душевного равновесия.

Я не могла отрицать, что у меня проснулись к нему чувства. Такие, каких я, наверное, никогда в жизни не испытывала. Я любила Стаса, но наши с ним отношения были ровными, без дурацких выматывающих качелей, без кучи вопросов, любопытства и душевных мук. Мы просто познакомились, просто влюбились, просто поженились. До рождения Федора мы со Стасом и не ругались почти…

Матвей же всю душу перевернул, переставил в моей жизни все с ног на голову и снова пропал! И он, конечно, ничего мне не обещал, не сказал, что вернется, но я ждала… Самое ужасное, что его ждал Федя, каждый день интересуясь у меня, когда приедет его новый и очень креативный приятель.

Больше всего меня волновало то, что мой сын уже привык к Матвею, открылся ему, посчитал его своим другом.

А Матвей?

Скиртач до сих пор оставался для меня темной лошадкой. Двухметровый сундук со сказками, по-другому его не назвать. В умении сочинять на ходу Матвею не было равных.

И хоть меня тянуло к нему сильнейшим магнитом, и мы даже объяснились, доверять ему на сто процентов я не могла.

– Роберт, где мой телефон? – взволнованно спросила Аврора у нагруженного сумками Роберта, который тащил наши вещи в машину.

– И мой, – тут же поддержала я.

– Началось. Дамочки, у нас еще выходные, никаких телефонов. А то я вас знаю – вместо того чтобы красотами по дороге любоваться, будете дружно на работу звонить. Ничего там за три дня без вас не случится, потолки не упадут. Правильно я говорю, Федор?

– Да, – важно согласился мой сын.

Мы с Авророй страдальчески переглянулись, но спорить не стали. Знали, что это бессмысленно.

Роберт закрыл багажник, потер ладони и объявил:

– Ну что, домой?

– Да, – согласились мы.

– Мам, а мы сюда еще приедем? – деловито уточнил Федя.

– Конечно, – согласилась я.

– Ага. Мам, знаешь что, – вдруг огорошил сын, – я передумал, я больше не хочу собачку.

Я облегченно выдохнула, а Федя добил:

– Я хочу коня!

Я подавилась воздухом, а Роберт весело рассмеялся:

– Катя, надо брать! Ребенок требует.