Наглый. Дерзкий. Родной

– На разборки она в тот салон ходила, благоверный ее интрижку замутил, а с кем, она сама не знала. Вот и пошла всех кошмарить. Токарев слюнями брызжет во все стороны, что с салонами красоты связался. Женщины, – философски закончил он.

– Значит, мой салон и все мои девочки ни при чем? – с надеждой выдохнула я.

– Да.

– А как мы с тобой? – я неопределенно взмахнула руками в воздухе.

– Расслабься, – потребовал Матвей.

Натянул футболку, подошел ко мне, обнял и успокаивающе помассировал затылок.

– Я подготовился, Кать. Самоустранился я и братаны мои от вашего салона, чтоб потом случайно вопрос не возник, что мы тебя прикрыли. Вами Токарев занимался, а у него репутация такая, что никто не усомнится. Честный очень, годами проверен. Я поэтому две недели и сидел тихо, как мышка, ну плакал, конечно, по ночам от тоски по тебе, но это уже неважно. Важно то, что ты чиста, Кать. Не мной доказано, потому что я бы тебя по-любому прикрыл, даже если бы ты была главой всего синдиката.

– Мотя, – озарило меня, – а внезапные поломки моей машины на дороге с этим как-то связаны?

– Упс, – выдохнул он, – ну, считай, что у тебя на тот вечер железное алиби с тонной свидетелей.

– Мне в тот вечер нужно было алиби? – подняла я брови.

– Ага. Поехали, а? – быстренько сменил он тему. – Есть хочу.

– Что-то у меня аппетит пропал, – призналась я, только в тот момент осознавая всю серьезность той несерьезной ситуации, в которую я умудрилась попасть.

– Катерина, надо есть. Не лишай меня ямочки на твоей попе, она очаровательная. Похудеешь, как я без ямочки? Давай, одевайся и погнали.

Я посмотрела на него, окончательно понимая, что это не сон. И Матвей совсем другой. Все тот же наглец, но другой.

Тот, кто пытался спасти меня даже тогда, когда я этого не знала. Тот, кто чуть не пожертвовал своей свободой и работой, которую обожал, чтобы убедить меня: его намерения действительно серьезные.

Он дал настоящий номер СБ, я проверила, это было несложно. За две недели его отсутствия я надумала всякого и хотела быть уверенной, что не врет больше. Не соврал. И пришел ровно в назначенный день, как и обещал.

Могла ли я осуждать то, что он выполнял свою работу? Могла. Но, вспоминая весь наш путь, каждую встречу, поминутно понимала, что он не желал мне зла. Все его действия говорили об этом.

Он не ангел, да что там, совсем не идеальный и точно не тот, о ком я мечтала, но какая теперь разница, если он умел в самые хмурые дни вызывать на моем лице улыбку?

И главное, то, чего я очень давно не встречала, если не брать в расчет Роберта, – Матвей умел совершать поступки. По-настоящему серьезные.

Я задумалась: смогла бы я вот так даже теоретически пожертвовать карьерой и поставить на кон все?

Только ради чего-то очень важного! Того, без чего я не смогла бы жить.

Я хотела любви. Настоящей, такой, чтобы до неба и обратно. Я искала ее, ждала. Была уверена, что знаю чего хочу, не подозревая, что хочу я нахального парня в подкрадулях с семками и картузом на голове. Который перевернет мой мир с ног на голову, вывернет меня наизнанку и заставит пересмотреть жизненные приоритеты. Понять, что все списки идеального мужчины не нужны, когда появляется собственный раздолбай.

На Матвея невозможно было долго злиться. Он всегда находил нужные слова, иногда ставил в тупик, вворачивая очередную шуточку, после которой злость исчезала, а на лице появлялась широкая улыбка.

– Я готова! – позвала я его и поправила волосы.

– Погнали, – подмигнул мне Матвей и джентльменски открыл дверь моего кабинета.

А когда я шла мимо, это чудо схватило меня за талию, село на корточки и легонько прикусило… Ямочку.

Поднялся, послал мне воздушный поцелуй и как ни в чем не бывало заметил:

– Я голоден. Кстати, Катерина Романовна, с тебя борщ. Я старался, трудился. Ты же не оставишь меня голодным?

– Поехали ко мне? – улыбнулась я.

– На борщ? – его глаза загорелись.

– Как знала, вчера приготовила. Федя очень любит с кислой капустой.

– У твоего сына определенно мои гены, – с видом знатока решил Матвей. – Кать, а мы точно раньше не встречались?

– Никогда, – неистово замотала я головой, – тебя бы я точно запомнила.

– Ага, запомнила. Я трижды рядом с тобой в очереди за кофе стоял, хоть бы обернулась, – пробурчал он. – И список свой выронила, даже не заметила.

– К-какой список? – напряглась я.

– Идеального Иннокентия. С ушами и галантного.

– Я не могла… – в голове что-то щелкнуло. – Это не мой список.

– А чей?

– Авроры, – засмеялась я, – мой в сумочке лежит.

– Дай глянуть, – мгновенно оживился Скиртач. – Не дашь? Ладно, сам украду.

Он остановился и невинно уставился в потолок, вытянув одну ногу. Собрал губы уточкой и делал вид, что свистит, хитро поглядывая на меня.

Я покачала головой, развернулась и потопала к выходу.

– Кать, ну дай посмотреть, интересно же, – побрел он за мной.

– Не дам, – отрезала я и услышала стук в дверь.

Напряглась, быстро обернулась к Матвею, почему-то испугавшись. Сама не понимала, чего именно я боюсь, присмотрелась сквозь стеклянную дверь и выругалась.

– Этой что нужно?

Решительно открыла и уперла руки в бока:

– Что тебе?