Найденыш - 3. Обретение Силы

— Ого! — отец по-настоящему удивился, не ожидая такой реакции от дочери. — Вот сейчас я вижу чувства! Разобрались между собой? Я рад, Тамара, за вас. Честно. Но сейчас Коллегия просто не функционирует. Сухарев высказал дельную мысль. Я тоже склоняюсь к такому варианту. Обвинение очень серьезное, и может затронуть семью Зубовых самым значительным способом. Георгий Владимирович — посол очень опытный и имеет поддержку у императора. Такой удар он может не выдержать. Компрометация родовой фамилии — это не столичный анекдот. Зубов ведь еще и ярый сторонник политики моего брата. Лариса поступила или глупо, или по настоянию третьих лиц, что еще хуже. Поэтому, Алексей Тарасович предложил Никите съездить к Ларисе и настоятельно убедить ее уничтожить паразита.

Тамара зло и разочарованно фыркнула.

— Да он уже был у нее! — топнула она ногой. — Фотки тебе показать? Где гарантия, что в следующий свой визит он не окажется в ее постели? Значит, так! Я вместе с Никитой съезжу к этой гадине и убедительно докажу, что она неправа!

— А я разве не сказал, что Сухарев так и предложил? — сделал удивленное лицо Константин Михайлович. — Конечно же, вы поедете вдвоем. Надеюсь, что Лариса проявит благоразумие. Надо лишь правильно расставить акценты ее печальных перспектив. Давите беспощадно, не давайте ей опомниться. Все? А теперь мне нужно поработать. Значит, сделаем так: если Зубова откажется от снятия своего симбионта — я тут же звоню Сухареву, и он запускает процедуру расследования. А пока попробуйте решить проблему своими силами.

Великий князь проводил взглядом жену и дочь, и как только дверь кабинета захлопнулась за ними, облегченно вздохнул.

— Ну и дела! — пробормотал он. — Кто через Зубову решил вбить клин между мной и Назаровыми? Это я все равно выясню! Никуда от меня она не денется! Пожалуй, все же я опрокину полтишок!

***

Никита весь день крутился как белка в колесе. Сначала он проводил деда, решившего, наконец, уехать в вологодское поместье. Купил ему билет в одиночное купе, посадил в поезд, тепло попрощался и выскочил на перрон. Не стал дожидаться отправления, помахал Патриарху рукой и рванул в контору, где хотел взять машину на сутки. Выбирал специально самую захудалую, к которой вопросы возникнут в самом последнем случае.

Покрашенная в блекло-белый цвет старенькая «ладога», тяжело поскрипывая всеми сочленениями механизмов, доехала до Шуваловских дач, но Никита оставил ее на охраняемой стоянке возле дорожного гастронома, а сам пешком добрался до дома. Так, теперь переодеться. Теплые штаны, куртка стеганая, башмаки на толстой подошве. Перчатки не забыть. Пока собирался, глянул на карту, растянутую на тонких плашках и висящую на стене. Три точки, обозначавших Мотора, Якута и их несдержанного подельника, кучно торчали на одном месте. Значит, никуда и не дергались. Хорошо. Карта работала, пусть и не совсем корректно. Потом доработает.

На выходе из дома раскидал своих охранников, запрограммированных на ментальную атаку чужаков. Считывающий модуль «свой-чужой» определит, кому можно подходить к двери, а кого усыпить или оглушить ультразвуком, вызывая жуткие картины в мозгу. Доступ имели только Никита, дед и Тамара. Он еще на Ассамблее подновил в ее полевой структуре модуль доступа. Маленькая мохнатая осьминожка органично вплелась в ауру девушки с той самой поры, когда молодые люди покинули Албазин. Почему-то Никита был уверен, что Тамара рано или поздно переступит порог этого небольшого особнячка.

Выехал после обеда. Темнело рано, поэтому добраться до точки ему нужно было пораньше. Да еще успеть раскидать жучков-иллюзионистов. Впрочем, особо напрягаться не пришлось. Доехав до знакомого поворота, Никита вышел из машины и пешком прогулялся до крайних дач, создав иллюзию невидимости. Незачем дразнить агентов полиции, дежурящих возле дома Лобана, нагло расхаживая по улице. Задав программу и точное место привязки мощному рою жучков, отпустил их на волю. А сам вернулся обратно и по объездной дороге доехал к указанному месту возле леска. Оставался час до операции. Можно и вздремнуть. Удивительно, что печка работает в несчастной колымаге. Ноги хотя бы не замерзнут.

Время тянулось медленно и тоскливо. Но сумерки уже начали сгущаться вокруг, размывая силуэты деревьев и чахлых кустарников, торчащих из-под снега на обочине. Пару раз проезжали грузовые машины, осветив стоящую в небольшом «кармане» «ладогу». Никита предусмотрительно накинул полог-невидимку во избежание ненужных расспросов: а что ты тут делаешь в глуши? Помощь не нужна?