Найди меня, милая (СИ)

— Мне к обеду только. Ты чего звонишь? — я перевернулась на бок, положила трубку себе на щеку и попыталась вернуться в сонное царство.

— Звоню напомнить тебе, что в этот четверг мы устраиваем рождественский ужин.

— Католический праздник в разгар православного поста-гениальная мысль, — прохрипела я в трубку. Было так хорошо лежать с закрытыми глазами и ни о чем не думать.

— Кира, ты совсем спятила? Мы договаривались об этом ужине заранее. Я уже и Наташу с Андрюшей пригласила. И Даня Яночку позвал.

Меня затошнило уже от одного упоминания этих имен. Что уж говорить о перспективе встретиться с ними лицом к лицу.

— Ма, все будет хорошо. Я помню про ужин, не волнуйся. А теперь можно я еще капельку посплю?

Мама выругалась в трубку и отключилась. Наступила блаженная тишина. Я впадала уже в сонный транс, когда снова зазвенел мобильник. Я так вздрогнула от неожиданности, что телефон свалился с моей щеки на пол.

— Ну что еще! — я стала шарить рукой под кроватью, наконец, достала его и ответила:

— Ма, я все помню, дай же мне поспать.

В трубке кто-то рассмеялся.

— Простите, что разбудил, Кира Юрьевна.

— Кирилл Сергеевич! — я резко села на кровати и разлепила сонные глаза. — И вовсе я не сплю.

— Я думаю, вам стоит подъехать ко мне.

— А вы где?

— У дома Синицкого. Он как-то чересчур нервничает. Мне кажется, что сегодня произойдет что-то важное.

— И вы хотите, чтобы я присутствовала? — спросила я с сомнением, ища тапки под кроватью.

— Да. Приезжайте, я вам адрес смс вышлю.

— Хорошо. Я буду, — тут взгляд мой упал на часы. Я чуть не застонала с досады. — В десять, если не возражаете.

— Я вас жду.

Закончив разговор, я поплелась в ванную. Ну кто придумал вставать в такую рань. Широко зевнув, я спешно стала приводить себя в порядок.

В десять минут одиннадцатого я была возле дома Бориса Иваныча. Он жил в обычном спальном районе, в центре. В серо-зеленом панельном доме с восемнадцатью подъездами. И его был как раз самый последний. Зло чертыхаясь, я почти пятнадцать минут шла по заледенелому тротуару к заветной цели, то бишь нужному мне подъезду. Неловко лавируя, словно училась кататься на коньках, я чертыхалась, жалея, что надела сапоги на каблуке. И распинала на чем свет стоит мастеров, в чей гениальный ум пришла идея построить дом такой длины. Вдоль подъездов тянулась бесконечная вереница машин, очевидно принадлежащих жильцам. Я упорно пыталась отыскать взглядом авто Кирилла Сергеевича, но тщетно. Только остановившись, наконец, перед подъездом с номером восемнадцать на боку, я услышала, как мне приветственно посигналили. И обернулась. Соболев припарковался на выезде в арке, чтобы особо не светится, но самому наблюдать за всем, что происходит во дворе. Заметив его джип, я подошла и постучала. Он открыл мне дверь, я протиснулась в салон. Сделать это было довольно сложно-в руках у меня было два больших стакана с кофе и пакет с круасанами.

— Доброе утро, — улыбнулся Кирилл Сергеевич при виде меня.

— Я принесла завтрак, — один стакан протянула капитану. — Почти не спала сегодня и поесть не успела.

Соболев рассмеялся, достал из пакета круасан, стал жевать, запивая кофе.

— Вкусно. Я тоже еще не завтракал.

Только сделав глоток горячего черного кофе я, наконец, смогла задавать вопросы.

— Почему вы решили, что должно что-то произойти? Из-за вчерашнего звонка?

Тот кивнул.

— Вчера Синицкий вел себя абсолютно нормально. А сегодня за утро уже трижды выбегал из дома и возвращался назад. Его жена ушла к восьми на работу, а он даже и не торопиться. Хотя я проверил-у него сегодня лекции. А он тут сидит и явно нервничает.

Я задумалась, едва не ошпарив язык.

— Интересненько. Будем ждать, когда он появиться снова?

— Точно.

— А что потом?

— Там видно будет. Конечно, может я и ошибаюсь, и мы глупо проторчим здесь полдня…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Мне к четырем на экскурсию, — напомнила я скорее себе, чем ему. — Последняя в этом году.

Соболев взглянул на меня в упор своими светлыми глазами.

— Выходит, закончилась ваша работа в музее?

— Да, теперь экскурсии будут уже только после праздников. В новом году. К тому же, я ведь только заменяла Риту.

— Понятно.

Мы помолчали.

— Думаете он попытается продать останки Хаемуаса? — с сомнением произнесла я.

Соболев покачал головой.

— После разговора с антикваром, мне пришла в голову совсем другая мысль.

— Какая же?

— Что, если он не собирался продавать кости?

— То есть как?

— Да очень просто. Страховка останков отличный вариант прибыли для Бориса Иваныча в том случае, если ему не удастся продать мумию.

— Об этом я как-то не думала. А ведь вы, возможно, правы. Такую ценную вещь просто обязаны были застраховать.

— Вот. Что, если Синицкий просто перепрятал Хаемуаса в надежное место и ждет, когда получит приличную пенсию. Вы знаете, что он собрался увольняться?

— Борис Иваныч? — Я удивленно покачала головой. — Ни в музее, ни в институте об этом не говорят ни слова.